Как дети познают любовь. Часть 1.

Вове и Лере по полтора годика. Мы, их мамы, очень близкие подруги, но живем в разных
городах, поэтому видимся несколько раз в год. И те редкие дни, когда мы встречаемся, очень хочется провести с максимальной пользой и для взрослых, и для детей. Мы с подружкой выбрали друг друга сознательно: вместе учились в институте, много общих интересов, схожие взгляды на жизнь. А вот наши малыши такие разные…

Давай дружить!

Вовка очень подвижный, деятельный и веселый. Доставляет уйму хлопот «воспитательному отряду»: родителям, бабушкамдедушкам и одной прабабушке. Его постоянно поучают: не делай то, не трогай это, не ходи туда. Часто безрезультатно, так как любопытство берет свое. Лерочка — полная противоположность. Белокурые локоны, сероголубые глаза, пухлые щечки — ангел, а не ребенок. Нежная, ласковая, послушная и очень аккуратная девочка. Мечта воспитателей института благородных девиц. И очень чувствительная: расстраивается из-за строгого тона или резко сказанного слова.
Мальчишке ужасно хочется подружиться, понять это чудное трепетное создание. Но как? Он ведь еще не умеет, не знает правил взаимно приятного общения. Но очень хочет научиться. Поэтому всячески демонстрирует интерес: толкает, отбирает игрушки, резко хватает за руки, а потом с удивлением наблюдает за разрыдавшейся Лерой.
Но взрослые прерывают процесс обучения, урок остается незавершенным! И требует по-вторения с самого начала. Поэтому через несколько минут Вова снова толкает Леру и снова на-зывается нехорошим драчуном. Но почему? Он только хотел научиться общаться. Вместо того чтобы усваивать урок, малыш защищается, уходит от несправедливых нападок, непонимания. Убегает в другую комнату.
Истоки агрессивного поведения лежат в неудовлетворенной потребности в любви, не-возможности понять, как сделать так, чтобы тебя любили. Не думаем же мы, что Вова со-знательно желает причинить боль Лере?
Проанализировав ситуацию, мы приняли решение не вмешиваться и оставаться молчаливыми наблюдателями. Вовик в очередной раз слегка толкает девочку, слышит рев, смотрит на нас. Мы молчим. И он остается один на один с собой, своими ощущениями. Через пару секунд, гонимый теперь уже собственным нежеланием слушать Лерин плач, Вовка снова убегает. А тут еще я, не выдержав, добавляю: «Вова, смотри, Лера плачет, ей больно. Хочешь, чтобы она плакала?» Последняя фраза сказана таким же тоном, как: «Хочешь огурец?» И малыш задумывается: действительно, а хочет ли он сам (не мама, бабушка, общество), чтобы Лера плакала?
Мы показываем ему альтернативу: как приятно гладить по руке, обниматься. Тут же он бежит практиковаться, но при приближении невольного обидчика Лера начинает кукситься и поднимает рев, даже когда он по нашей просьбе гладит ее. Вова в недоумении заглядывает девочке в лицо: бьешь — плачет, гладишь — все равно плачет! Что же делать? В смятении снова убегает.
Зовем Вовку, просим еще раз погладить Леру. Попутно успокаиваем Леру и просим погладить Вову. Она послушная девочка, выполняет. В результате наблюдаем уморительную картинку: два малыша с энтузиазмом гладят друг друга, их ручки неловко сталкиваются, выделывая смешные па. Все дружно смеемся, хлопаем в ладоши. Наконецто и детки, и мамочки довольны.
Добавлю, что такое обучение имело не кратковременный эффект. Вова наконец понял, как быть аккуратным в общении с Лерочкой, чтобы та не плакала, а улыбалась. Когда мы уезжали, детишки с большим удовольствием целовались и смешно махали друг другу ручками. Совсем как мы, старые добрые друзья.
Приведенный пример демонстрирует один из возможных правильных выходов из конфликтов, которые связаны с познанием жизни нашими малышами. Ведь по своей природе они очень добрые, честные и любопытные. И прекрасно умеют воспитывать: жадный, драчливый ребенок сразу же оказывается в изоляции, ему отказывают в общении, дружбе — одной из самых насущных потребностей, потому как человек — существо глубоко социальное. Таким образом, детская педагогика оказывается гораздо эффективнее наших воспитательных потуг.