Прием. Ребенку лет семь. После осмотра дитя отправляется в специальную комнату — смотреть мультики. Мы остаемся в кабинете вдвоем с мамой.Рассказываю о болезни и диагнозе, о том, что надобно делать. Мама, весьма интеллигентного вида женщина, задает уточняющие вопросы. Отвечаю. Полное взаимопонимание. Никаких проблем. Минут через пять беседа заканчивается и я начинаю писать назначения.
Следует заметить, что в подавляющем большинстве случаев я не пишу назначения от руки, а печатаю на компьютере. Мой старший сын (который программист) написал специальную программу: это база данных моих назначений, со всеми рекомендациями, советами, лекарствами. Рядом с лекарствами — дозы, кратность и другие правила приема. В общем сижу, клацаю мышкой, в результате получается законченного вида документ, который выдается на руки родителям пациента. Как правило в процессе сочинения назначений общение продолжается — попутно отвечаю на вопросы.
Так вот, беседа заканчивается и я начинаю писать назначения. Женщина смотрит на меня как-то я бы сказал осуждающе, но вопросы не задает — да в общем-то чего там спрашивать – случай не особо сложный…
Итак, я пишу назначения, однако тишина в кабинете становится тягостной и напряженной. Минуты через три взгляд женщины приобретает оттенок крайнего осуждения, еще через несколько секунд она уже смотрит на меня с ничем не скрываемой ненавистью от которой один шаг до рукоприкладства.
Тем не менее, я заканчиваю. Радостно загудевший принтер протягивает мне лист назначений, я, в свою очередь, передаю этот лист посетительнице.
К этому моменту лицо женщины приобретает багрово красный оттенок, глаза горят, мелко дрожит верхняя губа. Она берет бумажку у меня из рук, внимательно смотрит на нее, затем на меня, затем на принтер, затем опять на бумажку… Ее лицо расплывается в милой, доброй, располагающей улыбке…
Так это вы оказывается нам назначения писали! — облегченно говорит она. А я то думала, что вы с компьютером в карты играете…
Следует заметить, что в подавляющем большинстве случаев я не пишу назначения от руки, а печатаю на компьютере. Мой старший сын (который программист) написал специальную программу: это база данных моих назначений, со всеми рекомендациями, советами, лекарствами. Рядом с лекарствами — дозы, кратность и другие правила приема. В общем сижу, клацаю мышкой, в результате получается законченного вида документ, который выдается на руки родителям пациента. Как правило в процессе сочинения назначений общение продолжается — попутно отвечаю на вопросы.
Так вот, беседа заканчивается и я начинаю писать назначения. Женщина смотрит на меня как-то я бы сказал осуждающе, но вопросы не задает — да в общем-то чего там спрашивать – случай не особо сложный…
Итак, я пишу назначения, однако тишина в кабинете становится тягостной и напряженной. Минуты через три взгляд женщины приобретает оттенок крайнего осуждения, еще через несколько секунд она уже смотрит на меня с ничем не скрываемой ненавистью от которой один шаг до рукоприкладства.
Тем не менее, я заканчиваю. Радостно загудевший принтер протягивает мне лист назначений, я, в свою очередь, передаю этот лист посетительнице.
К этому моменту лицо женщины приобретает багрово красный оттенок, глаза горят, мелко дрожит верхняя губа. Она берет бумажку у меня из рук, внимательно смотрит на нее, затем на меня, затем на принтер, затем опять на бумажку… Ее лицо расплывается в милой, доброй, располагающей улыбке…
Так это вы оказывается нам назначения писали! — облегченно говорит она. А я то думала, что вы с компьютером в карты играете…
И раньше Вас уважала очень, а теперь еще больше!
Как хорошо ваши рецепты потом читать-то!
Эх, через сколько десятилетий в наших государственных больницах у каждого врача в кабинете будут компьютеры с принтерами, да еще и спец.комнаты для детей – с мультиками!