Подруга задала мне вопрос о том разумно ли матери кормить грудью младшего ребенка при двенадцатилетнем старшем. вот текст который я, после долгих раздумий, написала ей в ответ.

* * * * *

На самом деле это как раз относится к implicit patterns (неявным схемам) о которых ты недавно так интересно писала. Когда мы прячем или наоборот, показываем кормление грудью двенадцатилетнему школьнику, мы сообщаем ему implicitly (неявно) очень много информации. В частности это:

1. информация об уходе за младенцами и маленькими детьми
2. информация о статусе матерей в обществе
3. информация о роли и значимости женской груди

До того как у меня родился ребенок, я «видела» буквально одну кормящую женщину. впрочем нет, мне повезло — в четырехлетнем возрасте я видела как моя мама кормила мою младшую сестру, что привило мне тогда идею, что

во-первых детей кормят грудью,
а во-вторых у женщин грудь для того чтобы кормить ею детей.

Но после пяти лет я больше не видела кормление грудью ни одного раза, и к переходному возрасту успешно забыла всё. Единственная кормящая женщина (я имею ввиду женщина о которой я знала что она сейчас кормит грудью) была женщина ненамного старше меня самой которая составляла часть компании на лыжном курорте где я была неделю в возрасте 24х или 25ти лет. Я пишу что я эту женщину «видела» потому что кормящей я её не видела никогда, и никто кроме её мужа её кормящей не видел. Несколько раз в день она смущенно уходила прятаться в полумраке спальни с наглухо закрытыми шторами потому что было «нужно покормить ребёнка». вид у неё во время этого признания был такой как будто ей приходится говорить вслух что ей нужно поменять тампон. На лыжах она не каталась — с нашей компанией катался её муж, а она сидела всю неделю в домике.

После этого зрелища материнство (по крайней мере материнство с маленькими детьми) в моем сознании ассоциировалось с каким-то очень стыдным физиологичным состоянием. это было явно аналогично менструации — очень стыдно, обязательно скрывать, ни дай бог кто-то догадается зачем я иду в туалет, что у меня в кармане, ужас ужас.

При этом свою грудь я к тому времени уже давно привыкла оценивать с точки зрения сексапильности. как моя грудь выглядит в футболке? а в свитере? а в этом лифчике? а в том? она слишком большая? она слишком маленькая? на неё кто-то пялится? этот человек представляет для меня опасность? Бывало что, наверно, и представлял. Бывало что и хватали без разрешения, причем при обстоятельствах когда я не могла громко возмущаться или двинуть ногой в пах и не выглядеть при этом некультурно.

Это был так, экскурс в моё подсознательное :) а сейчас я попробую всё-таки разложить свои мысли по пунктам обозначенным выше.

1. Какую информацию получает подросток implicitly про кормление и уход за младенцами в нашей культуре?

Кормления младенца грудью живым человеком подросток в нашей культуре скорее всего не видит никогда. Так же он не видит его по телевизору, не видит на фотографиях в журналах, не видит на рекламных щитах и на боках проезжающих мимо автобусов. зато он видит очень много изображений младенца с бутылкой в руках или с пустышкой во рту.

Практически в каждой ситуации когда нужно проиллюстрировать концепцию «младенец» художник прибегает к образу бутылки с соской, или пустышки. Это и на иллюстрациях в детских книжках, и на поздравительных открытках и шариках, на детской одежде и в игрушечном отделе — где все куклы крепко сжимают в руках свои бутылки.

Ребенка с бутылкой помещают на обложки книг посвященных уходу за младенцем, даже если книга называется «грудное вскармливание»

 На рекламе коврового покрытия ребёнок — с бутылкой. В рассылке natural news, под заголовком о чем-то мега-круто-естественном относящемся к здоровью матерей и детей — мать кормит ребёнка из бутылки. Это повсеместно, это более чем мем, это монолитный образ.

Имеет ли смысл воспитывая своих детей, детей которые в скором будут отвечать за здоровье наших внуков, доверять их представление о том как кормят младенцев — окружающей среде? Учитывая всю смысловую нагрузку той информации которую окружающая среда рада им предоставить?

Кормить грудью перед двенадцатилетним школьником, а так же двенадцатилетней школьницей, жизненно важно, чтобы хоть где-нибудь в этом океане разнообразной implicit информации в которую этот школьник погружен по самые уши затесался еще и образ нормального кормления маленького ребенка. Потому, что поднимать этот вопрос в первый раз в жизни explicitly (явно) в кабинете у гинеколога на 4м месяце беременности — уже практически бесполезно.



2. какую информацию получает подросток implicitly о статусе матерей в нашей культуре?

Молодая мать с маленьким ребенком в нашем обществе это немножко пария. Их, в основном, видно в резервациях. Нет, конечно мы видим достаточно молодых женщин на улице центра на высоких каблуках и с деловыми сумками, и за рулем автомобиля по дороге на работу — и нет сомнения что у многих из этих женщин в яслях остался ребенок. Но в общественном месте, на публике, эти женщины выступают не как матери. Матерями они становятся за порогом своего дома, или на детской площадке (в резервации).

Женщине с ребенком в общественной сфере очень часто оказывается не место. Ей не место в ресторане, где её кормление или какая-то возня ребёнка может потревожить настоящих людей. Ей не место в музее или в магазине, где её вежливо за руку выпровождают из общего зала и отводят в «очень удобную комнату» где она может на протяжении часа или полутора с удовольствием сидеть и смотреть в стенку пока её ребёнку нужна грудь. Её не видно в тех местах где люди собираются чтобы отдохнуть или работать, потому что она им мешает.

И подросток implicitly внимает этому, тому что женщины родившие детей исчезают, исключаются из общества. Их можно увидеть где-то вдалеке, за высоким забором парка, как в сафари. Но туда, где собираются люди их никто не приглашает. Это неудобно — они растолкают всех своей коляской, потревожат всех плачем своего младенца, смутят своим намеком на какую-то оголенность и физиологичность.

Материнство это неудобно, это стыдно, это делается там где никто тебя не видит. Примерно как переодевание прокладки. Все знают о том что это существует, все видели рекламы крылышек по телевизору, и даже хихикали об этом в кулачок в детстве, но когда это происходит с тобой — необходимо прятаться и сделать так чтобы никто не стал свидетелем твоего позора.

Двенадцатилетнему школьнику, а так же двенадцатилетней школьнице, жизненно необходимо видеть матерей с маленькими детьми (а маленьким детям необходимо часто сосать грудь, они очень недвусмысленно и громко дают об этом понять когда им приспичит) которые участвуют в общественной жизни. Чтобы знать что это — не позор, который нужно прятать от чужих взоров на детской площадке на глубине двора, а нормальная часть жизни. довольно продолжительная, если в семье несколько детей. Местами прекрасная.

3. какую информацию о роли и значении женской груди получает подросток implicitly в нашей культуре?

Так или иначе, но двенадцатилетний школьник, а так же двенадцатилетняя школьница, в наше время довольно часто видит женскую грудь в разных воплощениях. Те, у кого родители образованные видят античные скульптуры и картины в музее. Те, кто смотрят телевизор и видят рекламу в журналах и на рекламных щитах в городе видят женскую грудь в глубоком декольте, в прозрачной облипывающей мокрой футболке, обнаженную и прикрытую body paint, полуобнаженную выглядывающую из под минималистичных купальников и распахнутых блузок.

Те, кто умеет взламывать родительский код от кабеля (или что там у нас нынче вместо кабеля) может даже пялиться сколько душе угодно на пластические операции по увеличению груди.

Те, кто читает журналы посвященные моде и красоте видят грудь затянутую в разнообразие лифчиков, кофт, блузок, платьев и свитеров, с такого ракурса и сякого, и всегда с одной единственной целью — как сделать так чтобы твоя недостойная грудь стала хоть немного похожей на грудь этих правильных женщин?

При всем этом разнообразии, культурное значение женской груди во всех доступных подростку контекстах одно единственное — грудь существует для того чтобы вызывать у кого-то ощущение сексуального влечения. Ей не дают даже быть эрогенной зоной для самой женщины — приятные ощущения связанные с прикосновениями к груди с точки зрения женщины которой грудь принадлежит не озвучиваются никогда.

Мы видим женскую грудь и слышим о ней только с точки зрения тех кто получает удовольствие от её созерцания и от прикосновения к ней. Implicitly подросток в нашей культуре знает что женская грудь принадлежит кому угодно, но только не женщине частью тела которой она является. Никакой пользы и никакого функционала кроме возбуждения чьего-то сексуального влечения грудь для женщины не выполняет в нашей культуре.

Двенадцатилетнему школьнику, а так же двенадцатилетней школьнице, обязательно надо видеть женскую грудь которая принадлежит самой женщине у которой она выросла. Им нужно видеть то, какую роль грудь играет в жизни матери маленького ребенка. Им необходимо понимать что кормление грудью это не нелепое прижимание невинного младенца вплотную к чужой сексуальной игрушке, а часть жизни женщины в своем собственном теле.

* * * * *

Прошу прощения у всех за многочисленные ошибки в грамматике. Я училась выражать свои мысли письменно в основном на английском языке, и хотя, с тех пор как я стала много общаться с русскоязычными людьми и читать и писать в русскоязычном интернете мои возможности высказываться по-русски очень выросли, мне до сих пор до смешного сложно правильно расставлять знаки препинания.

Источник:
http:lyalechka.livejournal.com/6174961.html