Дорогой наш шалунишка, Аскарчик! Сынок! Папа с мамой очень любят тебя и очень скучают. Я верю, что ты знаешь об этом, знаешь, что мы о тебе не забыли, и оттуда с небес видишь нас, чувствуешь нашу безграничную любовь к тебе.
… Ты зародился в моем животике 23 августа 2011 года. Накануне мы с твоим папой вернулись с далекого путешествия, где отдыхали на берегу моря, видели большие и красивые старинные города Одессу, Полтаву, Киев. Греясь на солнышке на золотом песочке мы с папой обещали друг другу, что когда мы приедем домой, то в нашей жизни появишься ты. И ты наверное почувствовал, что мы ждем тебя, и появился у нас очень быстро. Буквально через две недельки я уже знала, что ты у нас есть. Ты был очень послушным и не доставлял маме больших забот. Первые три месяца с тобой прошли очень легко и спокойно. Но ты был очень шустрым ребенком, и в пятнадцать недель уже дал маме почувствовать тебя. Твои первые шевеления внутри, похожие на плавание рыбок в воде или слабое пульсирование, подарили мне большую и незабываемую радость. Твой папа еще не мог почувствовать тебя, но мы с тобой уже общались друг с другом. Ты давал мне понять, что тебе не нравится, когда мама долго сидит за рабочим столом или одевает тесные брюки. А скоро и твой папа увидел тебя. Когда тебе было 22 недели, мы с папой ездили в соседний город к доктору, который осматривал тебя при помощи специального аппарата. А папа потом рассказывал мне, как ты помахал ему на экране. В тот день мы узнали, что ты мальчик. Хотя твой папа говорит, что всегда знал об этом.
Теперь гладя тебя и перестукиваясь с тобой, мы могли называть тебя по имени. Наверное, ты слышал там внутри, как я звала тебя «Аскар, Аскарчик наш, золотце наше». Потому что ты всегда отвечал мне.
Ты был очень сильным и активным мальчиком, но очень хитрым. Толкался всегда много и очень сильно, но когда твой папа пытался заснять тебя на видео, ты всегда прятался и затихал.
Твоя мама очень виновата перед тобой, что не обратила внимания, когда на 32-й неделе целый день ты был малоподвижным и очень слабо давал о себе знать. Я подумала, что просто ты уже вырос и тебе тесно в мамином животике. Но потом, на следующий день ты начал биться внутри очень сильно. И твоя бабушка пошутила, «какой нетерпеливый мальчик, так и хочет поскорее родиться»… А на следующее утро нас с тобой увезли на скорой, прооперировали и разлучили нас. Нашему беззаботному счастью в тот день пришел конец. Я целые сутки не видела тебя. Врачи мне сказали, что тебе очень плохо и они помогают тебе дышать.
Когда на следующее утро, меня позвали проводить тебя в другую больницу, специальную для малышей, я с интенсивной палаты бегом бежала к тебе по длинным и пустым коридорам роддома.
Я подписала все бумаги, разрешения на транспортировку.
Впервые тогда увидела тебя. Ты лежал, завернутый в пеленку и одеялко, маленький, розовенький, губки аленькие. А из носа торчали две трубочки, с помощью которых ты дышал. Я видела, как ты дышишь. Я легонько дотронулась до тебя через одеялко кончиками пальцев и позвала тебя тихонько «Аскар». В тот момент мне показалось, что твое дыхание стало чаще. А потом тебя увезли в другой город. Провожая тебя взглядом через окно, у меня рекой полились слезы. Было ощущение, что больше я тебя не увижу...
Ах, если бы я знала тогда, что больше не увижу тебя, я бы никуда тебя не отпустила, и может быть, рядом со мной ты бы набрался сил и выжил. Если б только знала, я бы обняла тебя тогда, поцеловала… А мне тогда было неловко показать тебе свои чувства, рядом было много врачей и акушерок.
Проводив тебя, мы с папой три дня жили надеждами, что ты поправишься, и скоро мы вернемся вместе домой и будем няньчить тебя. Молились Богу и поддерживали друг друга, говорили, что все будет хорошо.
А на четвертое утро твой папа позвонил мне в слезах, я все поняла сразу. Папа поехал забрать тебя домой, а я лежала в стенах роддома, в палате с другими счастливыми мамами и малышами, и старалась плакать тихо, не громко, чтобы не портить другим настроение.
23 марта 2012 года в последний путь тебя провожали без меня. Твой папа тебя даже живым не видел ни разу. А ведь он так сильно ждал тебя, радовался, видя, как ты растешь у меня в животике.
Без тебя наша жизнь потеряла смысл и свою красоту. Мы живем теперь в надежде, что у нас появится твой братик или сестренка. Но тебя в нашей жизни уже нет и не будет. До конца дней своих мы будем оплакивать тебя, наше солнышко, и никогда не забудем. Наша жизнь уже никогда не будет прежней, не омраченной таким страшным горем.
Но ты не переживай за нас, наш ангелочек. Мы будем стараться быть сильными, дружными и любить друг друга всегда. Пусть твоя чистая ангельская душа обретет вечный покой. Ты теперь рядом со своей прабабушкой, я верю, что вам хорошо там вместе.
… Ты зародился в моем животике 23 августа 2011 года. Накануне мы с твоим папой вернулись с далекого путешествия, где отдыхали на берегу моря, видели большие и красивые старинные города Одессу, Полтаву, Киев. Греясь на солнышке на золотом песочке мы с папой обещали друг другу, что когда мы приедем домой, то в нашей жизни появишься ты. И ты наверное почувствовал, что мы ждем тебя, и появился у нас очень быстро. Буквально через две недельки я уже знала, что ты у нас есть. Ты был очень послушным и не доставлял маме больших забот. Первые три месяца с тобой прошли очень легко и спокойно. Но ты был очень шустрым ребенком, и в пятнадцать недель уже дал маме почувствовать тебя. Твои первые шевеления внутри, похожие на плавание рыбок в воде или слабое пульсирование, подарили мне большую и незабываемую радость. Твой папа еще не мог почувствовать тебя, но мы с тобой уже общались друг с другом. Ты давал мне понять, что тебе не нравится, когда мама долго сидит за рабочим столом или одевает тесные брюки. А скоро и твой папа увидел тебя. Когда тебе было 22 недели, мы с папой ездили в соседний город к доктору, который осматривал тебя при помощи специального аппарата. А папа потом рассказывал мне, как ты помахал ему на экране. В тот день мы узнали, что ты мальчик. Хотя твой папа говорит, что всегда знал об этом.
Теперь гладя тебя и перестукиваясь с тобой, мы могли называть тебя по имени. Наверное, ты слышал там внутри, как я звала тебя «Аскар, Аскарчик наш, золотце наше». Потому что ты всегда отвечал мне.
Ты был очень сильным и активным мальчиком, но очень хитрым. Толкался всегда много и очень сильно, но когда твой папа пытался заснять тебя на видео, ты всегда прятался и затихал.
Твоя мама очень виновата перед тобой, что не обратила внимания, когда на 32-й неделе целый день ты был малоподвижным и очень слабо давал о себе знать. Я подумала, что просто ты уже вырос и тебе тесно в мамином животике. Но потом, на следующий день ты начал биться внутри очень сильно. И твоя бабушка пошутила, «какой нетерпеливый мальчик, так и хочет поскорее родиться»… А на следующее утро нас с тобой увезли на скорой, прооперировали и разлучили нас. Нашему беззаботному счастью в тот день пришел конец. Я целые сутки не видела тебя. Врачи мне сказали, что тебе очень плохо и они помогают тебе дышать.
Когда на следующее утро, меня позвали проводить тебя в другую больницу, специальную для малышей, я с интенсивной палаты бегом бежала к тебе по длинным и пустым коридорам роддома.
Я подписала все бумаги, разрешения на транспортировку.
Впервые тогда увидела тебя. Ты лежал, завернутый в пеленку и одеялко, маленький, розовенький, губки аленькие. А из носа торчали две трубочки, с помощью которых ты дышал. Я видела, как ты дышишь. Я легонько дотронулась до тебя через одеялко кончиками пальцев и позвала тебя тихонько «Аскар». В тот момент мне показалось, что твое дыхание стало чаще. А потом тебя увезли в другой город. Провожая тебя взглядом через окно, у меня рекой полились слезы. Было ощущение, что больше я тебя не увижу...
Ах, если бы я знала тогда, что больше не увижу тебя, я бы никуда тебя не отпустила, и может быть, рядом со мной ты бы набрался сил и выжил. Если б только знала, я бы обняла тебя тогда, поцеловала… А мне тогда было неловко показать тебе свои чувства, рядом было много врачей и акушерок.
Проводив тебя, мы с папой три дня жили надеждами, что ты поправишься, и скоро мы вернемся вместе домой и будем няньчить тебя. Молились Богу и поддерживали друг друга, говорили, что все будет хорошо.
А на четвертое утро твой папа позвонил мне в слезах, я все поняла сразу. Папа поехал забрать тебя домой, а я лежала в стенах роддома, в палате с другими счастливыми мамами и малышами, и старалась плакать тихо, не громко, чтобы не портить другим настроение.
23 марта 2012 года в последний путь тебя провожали без меня. Твой папа тебя даже живым не видел ни разу. А ведь он так сильно ждал тебя, радовался, видя, как ты растешь у меня в животике.
Без тебя наша жизнь потеряла смысл и свою красоту. Мы живем теперь в надежде, что у нас появится твой братик или сестренка. Но тебя в нашей жизни уже нет и не будет. До конца дней своих мы будем оплакивать тебя, наше солнышко, и никогда не забудем. Наша жизнь уже никогда не будет прежней, не омраченной таким страшным горем.
Но ты не переживай за нас, наш ангелочек. Мы будем стараться быть сильными, дружными и любить друг друга всегда. Пусть твоя чистая ангельская душа обретет вечный покой. Ты теперь рядом со своей прабабушкой, я верю, что вам хорошо там вместе.
я рыдаю и… это все то что я не смогла написать когда то… эти слова были где то внутри...
я тоже задаю вопрос и не нахожу ответа… как обидно видеть детей их возраста и знать что никогда не пройдешь с ними за руку так же...
плачу
у Аскарчика еще обязательно будет братик или сестренка......
А у тебя, Людмил, вообще конечно, нет слов! я почитала твой журнал, вы уже успели все подготовить к рождению малыша. Мне очень жаль, соболезную тебе искренне!
Я потом тоже думала и про сглаз и про зависть. Я ведь тоже без единой жалобы честно до декрета доработала, ничего не беспокоило, чувствовала себя всегда отлично. Я, как открытая душа, ходила на работе всем про все рассказывала подробно, как он пинается внутри и т.д. А у нас на работе много девчонок, которые замужем, но у них не получается никак забеременить и завести ребенка. И некоторые постоянно просились, «дай потрогать как толкается», «дай погладить живот, вдруг и мы „заразимся“»… Теперь я поняла, что не надо никому ничего рассказывать и хвастаться заранее...
Говорят, время лечит. У тебя сейчас конечно рана очень свежая, совсем недавно все произошло. Но у меня прошло уже 7 месяцев. Но нет ни дня, чтобы я не думала о нашем сыне. Может, я сама себя накручиваю, но я не могу не думать, постоянно провожу день за днем через слезы, которые еле сдерживаю, а когда остаюсь одна, то никак не могу сдержать.
Здесь, на сайте, мне становится как то легче, потому что я могу все это наболевшее рассказать и обсудить с вами, девчонками, а то ведь тем, кто рядом, живет своей жизнью, этого даже и не расскажешь.