Путешествие по детским инфекционным больницам г. Москвы
Началась наша история с вызова машины детской скорой помощи-ребенок болел уже несколько дней с высокой несбиваемой температурой. Скорую вызвали в 22-30, в 23-00 мы уже ехали в ИКБ N1. Из Бутово на потивоположный конец города! Приехали на место уже в 23-45, однако встали в очередь в приемном отделении. Нам пришлось сидеть в машине в ожидании приема. Перед нами было всего три машины. Врач из бригады скорой поделилась, что это скопление машин — еще не так много, как бывает зимой, когда в очереди на прием больных по 2 или 3 часа ждать. То есть, практически у любого из нас есть все шансы на то, чтобы умереть на ступенях больницы вне зависимости от оперативности обращения за медицинской помощью.
Пока я прошла с больным ребенком в тяжелом состоянии все необходимые формальности, стрелки часов уже показывали 3 часа. Врач приемного отделения поведала, что причина кроется в изобилии иногородних больных. «Все словно едут в Москву болеть»,- сказала она.
Ребенку поставили капельницы-уже рассвело, и за окнами доносилось радостное пение птиц, безуспешно пытавшихся перекричать Волоколамское шоссе, расположенное в 50 метрах от забора. Ближе к 6 утра пение окончательно заглушил шум транспорта с периодическими сигналами автомобилей особо торопливых водителей. Как эколог я обратила внимание на подтверждение проблемы «шумового загрязнения»-птицы в крупных городах поют громче своих провинциальных собратьев.
Сама КИБ 1 произвела на меня в целом положительное впечатление.
Это полностью закрытый от посторонних посетителей больничный комплекс, большой на столько, что есть свой собственный транспорт, который курсирует от корпуса к корпусу. Территория больничного комплекса обнесена двойным забором-бетонным и шумоизоляционным со стороны Волоколамского шоссе. Но из-за обилия разнообразного медперсонала, студентов-практикантов и обслуживающего персонала складывается впечатление, что тут открыты двери для всех желающих или даже сквозной проезд. Передачи развозят по корпусам из приемного отделения строго в соответствии с графиком несколько раз в день. Обратные передачи запрещены. То ли это вынужденная мера безопасности, то ли чья-то прихоть-не мне судить. В последствии мне пришлось все-таки стирать в раковине и сушить на стульях белье и пижамы, пока жаркая и солнечная майская погода позволяла это делать.
Нас поместили в отдельный полубокс в третьем отделении. Все чистенько, условно новые кровати, хорошая сантехника, изумительные непромокаемые чехлы на кроватях (особенно актуально это для детских кроваток, где должна быть хорошая воздухопроницаемость), уже побитые жизнью матрасы. Сон на такой кровати я бы оценила на твердую 4-, только лишь потому, что матрас промятый и не регулировался наклон, но от чехла тело не потеет, как это бывает с аналогами из материала пвх.
Большые окна с хорошими стеклопакетами и отличной шумоизоляцией. В полубоксе имелись умывальник и унитаз.
Душ общий на этаже в закутке в кабинете приема новых больных с расписанием посещений. Как ни странно, очередь желающих там не выстраивалась ни разу. Словно, люди решили потерпеть с «омовением чресел» до выписки. Посетив сие место, я отчасти стала понимать этих людей. Во-первых, сам факт пребывания в месте приема новых людей с разными диагнозами в то время, как госпитализация желающего помыться была уже осуществлена с установленным диагнозом. Иными словами, можно не только помыться, но еще и до кучи собрать на себя другие болезни. Ну и во-вторых, обнаруженные лично мною по факту в самой ванне клочки чьих-то волос!
На этаже чисто, всюду цветы, гардины, все в приятных пастельных тонах. Медперсонал внимательный и настроен благожелательно, на просьбы откликается охотно и вполне оперативно. Очень хорошо организован распорядок дня. Всегда есть горячая и холодная кипяченая вода, в открытом доступе адаптированные смеси для детского питания.
Пройдясь по этажу, обнаружила общие палаты, где лежали сразу несколько мам с малышами. Как правило, это заболевшие мононуклеозом, орви и ангиной. Попыталась поставить себя на их место, и… не смогла. Как можно выспаться под постоянные крики чужих малышей? То один заплачет, то другой! И методы воспитания у всех разные, часто радикально отличающиеся от моих.
Через пару дней, когда нам поставили диагноз, требующий полностью изолированного пребывания, мы переехали в то же здание, но двумя этажами ниже. Это уже было второе отделение. Медсестра из третьего отделения успокаивающе-сочувствующим тоном сказала: «Там хоть условия человеческие, душ в боксе!» Боже, да знала бы она, где мы оказались спустя неделю, она бы молилась на ту несчастную кабинку в применой больных!
О втором отделении можно слагать песни! Это трехзвездочный отель, ну, или санаторий из моего детства! Все современное, опрятное, скромно, но выдержана стилистическая линия в интерьере. Всюду стеклопакеты, даже в окнах приема пищи-передач, душевая кабина современная, отдельный выход на улицу с металлической дверью, жалюзи и тонированные окна (не путать с наклеивающейся ширпотребской пленочкой). Нам достался бокс в бежевых тонах -кафель на стенах с декоративными бордюрами, кафель на полу, жалюзи. Правда, жалюзи были частично лысоваты, но функциональность свою не утратили. Современные розетки в изобилии -три на стене восле кровати, еще 6 внизу возле детской кроватки, еще столько же в углу палаты. Кровать -просто сказка, с регулировкой уровня, деревянным изголовьем. Матрас с пружинами карманного типа-мягкий, но позвоничник в ровном положении. Все те же бархатистые непромокаемые чехлы. На стене современное бра с выключателем с индикацией.
В палате телефон для внутренней связи с медперсоналом в любое время суток, холодильник, микроволновка и чайник известных брендов-LG, tefal, а не какое-то сомнительное китайское говнопроизводство. На столе красивая клееночка в цветочек. Сам стол современный, стоит ровно, не качаясь. Посуда в боксе тоже приличная, с яркими рисунками и без сколов. Есть еще графин для холодной воды.
Дежурная медсестра сразу ознакомила нас с распорядком дня в отделении, рассказала, чем и как пользоваться. Выдала нам лекарства с разбивкой по времени приема в специальном контейнере.
Теперь подробнее о душевом отделении, которым так восхищалась медсестра из третьего отделения. Двери, ведущие в душевое отделение из стеклопластика с матовым покрытием. Само помещение проходное-из душевого отделения идет небольшой предбанник и затем дверь на улицу, по площади равно размерам палаты. Современная сантехника, простая угловая душевая кабина из акрила с раздвижными дверями из матового оргстекла, зеркало, мыльница на стене и крепления для держателя туалетной бумаги. Сам же держатель, как и одна из дверок душевой, по неизвестным мне причинам отсутствовали.
Единственное, что мне не нравилось явным образом-это перегородки между палатами. Это были белые пластиковые экраны, с отсутствующей напрочь звукоизоляцией. И заклеенные матовой пленкой стеклянные окна между душевыми отделениями смежных боксов. Фактически, засыпая в кровати, я слышала щелканье семечек родительницы малыша в соседней палате, словно их -семечки-грызли у меня над ухом. Ну, и во время утреннего туалета я видела силуэт мальчика из соседнего бокса с другой стороны, который звучно отхаркивал мокроту в раковину, располагавшуюся прямо за стеклом с пленкой. Бррр...
Еда. К то-то скажет, что в больницах плохо кормят, верьте и не верьте. На вкус и цвет, что называется. Я лично обожаю школьные омлеты, запеканки и паровые котлеты. Тут же кормили на мой взгляд вкусно и разнообразно. Питание готовили отдельно детское и взрослое. Даже ребенок иногда сьедал всю порцию и еще просил добавки у меня. Еда, конечно, пресновата и «постновата», но ведь не курорт!
Да, организация условий пребывания в КИБ 1 заслуживает похвалы и примера для остальных подобных медучреждений. Это была лучшая больница из всех когда-либо виденных мною, включая роддома и «взрослые» отделения. Жаль, что я не сделала несколько фотографий, чтобы подкрепить свои слова изображениями.
Далее, через неделю санаторно-курортного условия пребывания в больнице нас перевели в Морозовскую больницу.
И тут начинается печальная часть повествования.
Нас повезли по скорой сразу после обеда в КИБ1.
Сказка началась сначала, только уже страшная. Скорая приехала в 14 часов, мы поехали через центр. По Волоколамскому шоссе ехали с проблесковым маячком по выделенной полосе для спецтранспорта, но на час встали в пробку в центре практически от Белорусского вокзала до метро Тверская! Естественно, водители не пропускали детскую скорую, вяло отъезжали, когда водитель скорой уже начинал сигналить. Это очень и очень грустно! Я никак не могу понять, ведь часто у водителей таких машин тоже есть дети, которые тоже могут серьзно заболеть. Как же так получается?! Пожалуй, из двухчасовой поездки в скорой по жаре с маленьким ребенком с высокой температурой, можно припомнить только один момент, которыйнесет в себе ноты сатиры — из-за ремонта дороги было временно открыто движение по брусчатке Красной площади, и наша карета скорой помощи, трясясь и подпрыгивая, проехала мимо собора Василия Блаженного и памятника первопечатникам Кириллу и Мефодию. Я почувствовала себя почти первым лицом государства — ехала по Красной площади с мигалками.
На место мы приехали уже в 16 часов. Больных принимали в порядке общей очередности, никаких льготных очередей. Врач скорой была вынуждена оставить снова нас в салоне под присмотром водителя, а сама побежала занимать очередь на прием. Согласно установленным правилам, штат бригады скорой помощи должен состоять из водителя и минимум двух врачей. Но… У нас экономят на всем, включая медперсонал. И есть такое мнение, что проще сократить штат бригад детской скорой помощи. И это тоже очень грустно.
Небольшое отступление. Пока ехали в Морозовскую больницу, врач скорой-миниатюрная женщина призналась, что у нас в медицинской сфере совершенно не продумано оказание первой помощи бездомным! Ведь по статистике каждый четвертый бомж болен туберкулезом, каждый третий -сифилисом, а каждый второй покрыт гнойными язвами! И возят этих больных все в тех же машинах, что и других обычных людей. И взрослых, и детей! Даже при условии обработки санитарным препаратами едкий смердящий запах неделями непромытых тел остается еще долгое время в салоне.
Итак, возвращаемся к основной линии повествования. В 16 часов с небольшим нас запустили в приемное отделение Морозовской больницы. Снова процедура оформления, снова измерение температуры, снова заполнение медкарты, одни и те же вопросы, на которые терпеливо отвечаешь, соблюдая точную хронологию событий.
Я понимаю, что люди выполняют свою ежедневную работу. И как бы непривычно не выглядели ежедневные должностные обязанности медицинских работников с точки зрения людей других профессий, у меня сложилось впечатление, что для врачей приемного отделения-это все рутинная работа. Нет, люди не сидели и не прохлаждались, но и особого рвения, как нам любят показывать в кино, я не увидела. Ну, на то оно и кино.
В палату 19 инфекционного отделения нас запустили уже в 17-30. Ужин, естественно, уже миновал по больничному распорядку дня. И нас было не хотели даже кормить, но потом все же дали нечто среднее между завтраком и полдником, а именно- кусок запеканки, компот, яблоко и вафлю. Я бы назвала это чем угодно, только не ужином. Странно, ведь с больницей была договоренность еще в 14 часов. Я, как здоровый взрослый человек, могу и обойтись, устроить себе разгрузочный вечер. Но ведь у меня полуторагодовалый малыш на руках! А еще говорят, что от больничных харчей можно похудеть. Судя по санитаркам, развозящим больничную еду, они часто занимаются лечебным голоданием.
Само здание отделения произвело на меня впечатление либо архитектурного памятника, либо здания в аварийном состоянии под снос. Внутри чувство отвращения усилилось аквариумами палат, из которых в коридор и противоположные палаты, словно рыбы в зоомагазине, смотрели пациенты на врачей и друг на друга. Внутреннее убранство соответствует возрасту здания. Рамы деревянные, с многочисленными слоями краски, полы из заливного бетона, потолки местами низкие, местами высоченные. Все в серо-зеленых тонах. Ни одной шторки, ни цветочного горшка в отделении.
А теперь внимание! Палата-бокс! Стены из разного по цвету кафеля-что на момент косметического ремонта было, то на стены и лепили. Пол в палате-тоже кафель, классический терракотово-бежевый шахматный набор общественных туалетов. Между палатами тоже закрашенные белой краской экраны, но стеклянные в отличие от пластиковых аналогов в КИБ1.
Наша чудо-палата, прежде всего, поразила меня вонью старой сантехники и проссаных матрасов в непонятных пятнах и разводах. Медсестра предупредила, что к нашему приезду палату полностью подготовили. Да, судя по кучкам мелкого мусора и пыли, а также цвету воды после мытья пола, подготовились они основательно: будто специально принесли из других палат грязь. Про обшарпанные стены с частично облупившейся краской писать не буду. Но мебель! Мебель -это было второе, что заставило меня погрузиться в детские воспоминания о пребывании в больнице с пневмонией. Перым был запах больничной еды. Стол, видимо, был здесь уже больше трех десятков лет, я в этом почти уверена. Более того, в палате находились две кровати-для взрослого человека, повыше, и для ребенка старше 4 лет, пониже. Все бы хорошо, но у меня ребенок едва достиг полуторагодовалого возраста, и крайне травмоопасно укладывать спать его на подобной кровати. Ребенок запросто может упасть на кафельный пол и ушибиться. Да, нас определенно ждали тут!
Дежурная медсестра оказалась очень доброжелательной молодой дамой. Она охотно согласилась принести нам детскую кроватку, которая почему-то была мало того, что кривая и обшарпанная, так еще и с перилами на завязках. Как я поняла впоследствии, фиксаторы сломаны, и завязки выполняют их роль с переменным успехом. Решено было кроватку лишний раз не трогать. Тем не менее, при любом телодвижении ребенка кроватка издавала писк металлических решеток в местах спаек каркаса. Матрас оказался настолько помятым, что лежачее положение ребенка больше походило на положение грудничка в автокреслах 0+.
Матрас, конечно, с чехлом из клеенки. Старая, добрая клеенка! Чтобы хоть немного сгладить поверхность кроватки, медсестра любезно предоставила нам второй матрасик-тюфяк, и это спасло спинку моего ребенка от избыточного потоотделения в условиях пребывания под постоянными капельницами. Тюфячок был обычный, как это часто принято, стеганный и полосатый. На него я постелила самые незаменимые в наших экстремальных условиях одноразовые пеленки. И уже потом казеное детское постельное белье. Взрослая же кровать оказалась не менее скрипучей, с матрасом чисто символической толщины, словно по нему проехался асфальтоукладчик на катке туда и обратно несколько раз. Спать на этой кровати повышенной жесткости оказалось испытанием даже для моей больной спины, которая не выносит мягких матрасов. Всю ночь при малейшем повороте тела, кровать издавала страшный скрип, от которого просыпался ребенок. Окно на улицу оказалось большим, с широким подоконником, на котором спать было бы комфортней, чем на кровати, но увы. Если вести рейтинг комфорта всех больничных коек, на которых мне приходилось спать последние пару недель, то кровати 2 отделения КИБ1 можно смело ставить 5, 3-го отделения, как я уже упоминала выше, 4-, ну а тут… Вспоминаю фразу персонажа Мастера Шифу из мультфильма Панда Кунг-Фу "… отныне существует нулевой уровень!"
Поведя итог, могу уверить, что в нашей палате нет ни одного предмета мебели, который был бы устойчив, не шатался и не издавал лязгающих звуков.
После трех бессонных ночей я не выдержала и попросила санитарку принести либо еще один псевдоматрас, либо еще одно одеяло. На что, как ни странно, получила отказ. Пройдясь по отделению, я увидела, что есть палаты, где «счастливчики» лежат на двух матрасах. Как мне потом объяснила медсестра, это те, кто снял дополнительный матрас со второй взрослой кровати. О времена, о нравы! Пришлось просить домашних привезти мне хотя бы одеяло, что и было сделано. Спать стало немногим легче. Но запах мочи от перьевой казеной подушки отбивал у меня всякое желание лишний раз подходить к кровати. Я долго принюхивалась к белью и мебели и в поисках источника вони, извиняюсь за подробности, пока выяснила причину. В итоге накрыла вонючки-подушки одеялом и сверху положила кофту, которая послужила мне амулетом защиты от вони и принесла мне чувство хоть какого-то ощущения домашнего уюта. Не то, чтобы я в жизни была сильно изнежена и разбалована, просто у меня есть пунктик насчет чистоты постельного белья и комфортного сна.
Планировка помещения палаты была сотворена больной фантазией горе-архитектора. Все настолько не удобно, как в плане эргономичного раположения, так и в плане функционального назначения. Санузел разнесен по трем разным сторонам комнаты. Раковина в одном углу, унитаз в другом, ванна с душем в третьем. Зачем?! Сама палата имеет г-образную форму. То, есть надо 10 раз подумать, как расположить ковати пациентам, чтобы было можно комфотно находиться в палате. И все равно ничего хорошего не получится. И даже в таких условиях лежат в одном боксе по 2 взрослых человека, с маленькими детьми.
Отдельно хочу обратить внимание на один нюанс, о котором я много размышняла. Дверь в туалет открывалась внутрь, запиралась снаружи на шпингалет, но на внутренней стороне двери не было ни шпингалета, ни даже дверной ручки! Хорошо, предположим, что шпингалет был снят умышленно, чтобы к больному, которому внезапно сделалось плохо в туалете, можно было пробиться без выламывания этого самого шпингалета. Но тут возникает резонный вопрос, а где же дверная ручка? Если бы дверь закрывалась плотно, то пациенту оставалось только безпомощно царапать ногтями дверь изнутри, как запертому котенку! И смешно, и грустно.
Теперь о еде. Разделять стол на детский и взрослый нам тут никто не стал. Сочли, видимо, что ребенок с его 12 зубами уже достаточно взрослый, чтобы прожевать мясо и куски картошки. Пришлось приносить свои каши и пюре, ставить их в общий холодильник, предварительно подписав пакет. С горячей водой тут тоже странная ситуация-на половину отделения один единственный термоспот на 1,9 литра объема. Ну, эту проблему я для себя решила, попросив у родных принести термос и посуду.
Одно преимущество перед кухней Киб1 — это вкусное картофельное пюре и рассыпчатые отварные крупы и макаронные изделия. В КИБ1, судя по консистенции и органолептическим качествам, картофельное пюре готовят на воде и взбивают до состояния клейстера. В Морозовской же мне довелось попробовать почти домашнее пюре, даже с добавлением масла. Рис, гречка и макароны в КИБ обычно имели вид сплошного сгустка чего-то. Но в Морозовскойгдщ каши готовят без изысков, как и везде в заведениях такого типа.
Через пять дней предварительного ищмельчения до пюреобразного состояния больничной еды ребенку терпение мое лопнуло, и я пожаловалась медсестре на отказ ребенка от «взрослой» пищи и, как следствие, вынужденная мера-питание растворимыми кашами и супами. Их ребенок ел с удовольствием. Приветливая медсестра незамедлительно перевела нас на раздельное питание, и дизнь заиграла яркими красками. В обед ребенок съел уже всю тарелку супа, а на ужин даже просил добавки мяса с пюре.
Незадолго до начала болезни ребенка я наткнулась в одном из форумов на тему, где обсуждались детские больницы города Москвы и окрестностей. Одна из родительниц сильно критиковала условия Морозовской больницы, в негодовании сообщала, что производить уборку в палате вынуждены родители, так как санитары делать это отказываются. Нет, палаты, конечно, моют. Только перед каждым новым заселением. А если припомнить, как подготовили нашу палату, то снова становится грустно.
Видела, как санитары регулярно промывают полы в коридорах, но в палаты категорически не заглядывают.
Для сравнения: в КИБ1 тоже не дважды в день мыли, в виду нехватки персонала по всей видимости, но уж через день мыли точно.
Про смену постельного белья по запросу ничего плохого сказать не могу. В обеих больницах это делают быстро и без проблем.
Вообще считаю, что средневековой дикостью самим пациентам мыть полы в палатах у себя. Основная цель пребывания пациента в стационаре-получение лечения, но никак не уборка палаты. Да, безусловно, соблюдать чистоту необходимо везде и всегда. Но мытье сантехники, полов — задача обслуживающего больничного персонала!
Конечно, человек привыкает ко всему. Только к хорошему немного быстрее, чем к плохому.
Интересным образом в Морозовской в 19 отделении был организован режим посещений. Приходить и приносить передачи можно прямо в само отделение, но в боксы заходить нельзя. И разрешены обратные передачи, к счастью. То есть самой стирать свои грязные пижамы, детское белье и слюнявчики уже не требовалось. Да и погода не позволяла уже быстро высушивать мокрое белье. Часов посещений нет, приходите, любезные, в любое время дня и ночи. Выходить за принесенной передачей вместе с ребенком, естетсвенно, нельзя. Но и оставить его одного в палате ни на минуту тоже нельзя! Уж такие они, малыши: сейчас ровно сидит, через минуту уже упасть может. Для себя я решила эту проблему просто-мне приносили передачи прямо через большое и низкое окно. И ребенок видел родные лица.
Недавно произошел занятный случай. К нам в палату заявилась какая-то дама в белом халате и с каким-то странным тюбиком в руках. Спросила, есть ли у нас муравьи. Я, по правде сказать, сделала вид, что не удивлена, и сообщила, что пока не видела ни одного насекомого. Дама сообщила, что на другом конце отделения есть. Ну, в таком случае ждем в гости.
А вообще по здешним меркам у нас условия почти люкс. Мы с ребенком находимся одни в боксе, у нас вид на главный корпус, западная сторона, бывает солнце. Стеклопакеты установлены опять же. Видимо, в этой части отделения не так давно (2-3 года назад) был ремонт: потолок коридора отделан пластиковой вагонкой, висят люминесцентный условно-современные яркие светильники.
В противоположной части отделения еще сохранилось некое подобие первозданности-старые тусклые с желтоватым светом светильники, в окнах деревянные рамы, с облезлой краской вместо штор. Зато на входных дверях каждого бокса имеются веселые наклейки-декоретто. Там тоже люди лежат по 2-3 человека с детьми.
Любопытное наблюдение также было сделано мною относительно вывесок на информационных стендах в приемных отделениях этих больниц. В ИКБ1 в той самой приемной больных, где располагался антисанитарный общий душ, на стене рядом с расписанием времени пользования общим душем была прикреплена вместе с правилами совместного пребывания родителей с детьми интересная выдержка из законодательства РФ, регламентирующая ответственность за оскорбления должностных и гражданских лиц. Мне так хотелось задать вопрос о регулярности подобных прецедентов со стороны прибывающих больных, но я была погружена в свои личные проблемы в тот момент времени. Зато в приемном отделении Морозовской больнички я увидела совершенно другою, не менее интересную информацию. Это был прайс-лист платных услуг совместного пребывания родителей/опекунов поступающих больных детей. Согласно этому прейскуранту, владельцам ОМС из г.Москвы проживание с кормлением и койко-местом предоставлялось бесплатно по системе «все включено», тем же, у кого не было медицинского полиса, выданного люой московской страховой компанией предлагалось выложить около 1600 рублей в сутки за проживание, как и иногородним жителям без медицинских полисов в принципе.
Я, безусловно, понимаю, что больница такого уровня не может существовать только на бюджетные средства. Но каковы амбиции! Я бы оценила, если бы во второе отделение ИКБ1 принимали платно, но в этот, пардон, клоповник?! Получается, что за свои мучения в палатах с нерадостными условиями содержания я, в отсутсвие медицинской страховки или будучи иногордней, еще и платить должна по 1600 в сутки! За 10 дней средней болезни вроде бронхита или ангины я выложу 16 тыс. рублей. Наверняка существует еще один прейскурант, где расписана полная стоимость всех манипуляций и ресурсов от забора крови до одноразового шприца, как это бывает, скажем, в Инвитро или Центре Молекулярной Диагностики. Пока нас возили на обследования по разным корпусам, я успела заметить соседнее здание, категорически не вписывающееся в основной архитектурный ансамбль больницы. Здание было современного типа, с отдельными выходами на улицу, с красивыми табличками и дорогой тротуарной плиткой. Как мне пояснила медсестра, сопровождающая нас, это здание для «платных» больных. То есть, мне, простой смертной, в эти боксы никак не попасть просто по полису ОМС. Но, спешу сообщить, что количество мест там все же ограничено. Как я поняла, это аналог второго отделения КИБ1, где нам довелось побывать по нашему бесплатному полису ОМС.
Кстати, медсестры с любопытством слушали мои рассказы об условиях с закрытыми боксами в КИБ1, даже выразили надежду, что здание 19 отделения будет в скором времени снесено, и у них будет не менее замечательные новые палаты с новым оборудованием и современной новой мебелью. Что ж, от всей души им желаю поскорее увидеть все это. Ведь работая в комфортных условиях, любой работник эмоционально уравновешен. Для медицинских работников-это важно. А уж пациентам как хорошо будет! Им более всего необходимо избегать стрессовых ситуаций.
Надеюсь, что на этой больнице мое путешествие с больным ребенком все-таки закончится благополучно, и мои радостные и не очень впечатления тоже.
Все больше прихожу к выводу, что условия пребывания в больницах обратно пропорциональны профессиональному уровню подготовки врачей, работающих там. Не скажу, что мне встречались откровенные хамы в детских больницах, или врачи, которыми я была бы не довольна и сомневалась в их уровне профессиональной подготовки.
Однако по личному наблюдению пришла к выводу, что в Морозовской больнице медсестры человечнее, более открыты для общения.
Я вообще затеяла все это описание и сравнение больничных условий ради того, чтобы поделиться наблюдениями за оказанием медицинской помощи простым людям, за работоспособностью самой системы здравоохранения в нашей столице с точки зрения простого человека. Глобальные вещи скалыдваются из мелочей. Никогда нельзя пренебрегать мелочами. Пожалуй, соглашусь с этим утверждением, оно актуально для любой сферы жизни.
Вывод, который я могу сделать, — плохо или хорошо, но система медицинского обслуживания работает. Критиковать можно всегда, но наладить работу этой сложной и жизненно важной системы без отклонений и проблем -задача почти не выполнимая для нашего государства на текущий момент времени, увы. Конечно, все познается в сравнении. Возможно, кому-то мое мнение покажется неправильным, что бывает и хуже. Да, я догадываюсь о том, что бывает и хуже. Но ведь надо стремиться все же к лучшему, иначе мы не сдвинемся с места.
Абсолютно никому нет дела до людей кроме самих людей.
Попрошествии второй недели нас выписали с условно удовлетворительным состоянием.
Отправлено с iPad, май-июнь 2013 г.
Началась наша история с вызова машины детской скорой помощи-ребенок болел уже несколько дней с высокой несбиваемой температурой. Скорую вызвали в 22-30, в 23-00 мы уже ехали в ИКБ N1. Из Бутово на потивоположный конец города! Приехали на место уже в 23-45, однако встали в очередь в приемном отделении. Нам пришлось сидеть в машине в ожидании приема. Перед нами было всего три машины. Врач из бригады скорой поделилась, что это скопление машин — еще не так много, как бывает зимой, когда в очереди на прием больных по 2 или 3 часа ждать. То есть, практически у любого из нас есть все шансы на то, чтобы умереть на ступенях больницы вне зависимости от оперативности обращения за медицинской помощью.
Пока я прошла с больным ребенком в тяжелом состоянии все необходимые формальности, стрелки часов уже показывали 3 часа. Врач приемного отделения поведала, что причина кроется в изобилии иногородних больных. «Все словно едут в Москву болеть»,- сказала она.
Ребенку поставили капельницы-уже рассвело, и за окнами доносилось радостное пение птиц, безуспешно пытавшихся перекричать Волоколамское шоссе, расположенное в 50 метрах от забора. Ближе к 6 утра пение окончательно заглушил шум транспорта с периодическими сигналами автомобилей особо торопливых водителей. Как эколог я обратила внимание на подтверждение проблемы «шумового загрязнения»-птицы в крупных городах поют громче своих провинциальных собратьев.
Сама КИБ 1 произвела на меня в целом положительное впечатление.
Это полностью закрытый от посторонних посетителей больничный комплекс, большой на столько, что есть свой собственный транспорт, который курсирует от корпуса к корпусу. Территория больничного комплекса обнесена двойным забором-бетонным и шумоизоляционным со стороны Волоколамского шоссе. Но из-за обилия разнообразного медперсонала, студентов-практикантов и обслуживающего персонала складывается впечатление, что тут открыты двери для всех желающих или даже сквозной проезд. Передачи развозят по корпусам из приемного отделения строго в соответствии с графиком несколько раз в день. Обратные передачи запрещены. То ли это вынужденная мера безопасности, то ли чья-то прихоть-не мне судить. В последствии мне пришлось все-таки стирать в раковине и сушить на стульях белье и пижамы, пока жаркая и солнечная майская погода позволяла это делать.
Нас поместили в отдельный полубокс в третьем отделении. Все чистенько, условно новые кровати, хорошая сантехника, изумительные непромокаемые чехлы на кроватях (особенно актуально это для детских кроваток, где должна быть хорошая воздухопроницаемость), уже побитые жизнью матрасы. Сон на такой кровати я бы оценила на твердую 4-, только лишь потому, что матрас промятый и не регулировался наклон, но от чехла тело не потеет, как это бывает с аналогами из материала пвх.
Большые окна с хорошими стеклопакетами и отличной шумоизоляцией. В полубоксе имелись умывальник и унитаз.
Душ общий на этаже в закутке в кабинете приема новых больных с расписанием посещений. Как ни странно, очередь желающих там не выстраивалась ни разу. Словно, люди решили потерпеть с «омовением чресел» до выписки. Посетив сие место, я отчасти стала понимать этих людей. Во-первых, сам факт пребывания в месте приема новых людей с разными диагнозами в то время, как госпитализация желающего помыться была уже осуществлена с установленным диагнозом. Иными словами, можно не только помыться, но еще и до кучи собрать на себя другие болезни. Ну и во-вторых, обнаруженные лично мною по факту в самой ванне клочки чьих-то волос!
На этаже чисто, всюду цветы, гардины, все в приятных пастельных тонах. Медперсонал внимательный и настроен благожелательно, на просьбы откликается охотно и вполне оперативно. Очень хорошо организован распорядок дня. Всегда есть горячая и холодная кипяченая вода, в открытом доступе адаптированные смеси для детского питания.
Пройдясь по этажу, обнаружила общие палаты, где лежали сразу несколько мам с малышами. Как правило, это заболевшие мононуклеозом, орви и ангиной. Попыталась поставить себя на их место, и… не смогла. Как можно выспаться под постоянные крики чужих малышей? То один заплачет, то другой! И методы воспитания у всех разные, часто радикально отличающиеся от моих.
Через пару дней, когда нам поставили диагноз, требующий полностью изолированного пребывания, мы переехали в то же здание, но двумя этажами ниже. Это уже было второе отделение. Медсестра из третьего отделения успокаивающе-сочувствующим тоном сказала: «Там хоть условия человеческие, душ в боксе!» Боже, да знала бы она, где мы оказались спустя неделю, она бы молилась на ту несчастную кабинку в применой больных!
О втором отделении можно слагать песни! Это трехзвездочный отель, ну, или санаторий из моего детства! Все современное, опрятное, скромно, но выдержана стилистическая линия в интерьере. Всюду стеклопакеты, даже в окнах приема пищи-передач, душевая кабина современная, отдельный выход на улицу с металлической дверью, жалюзи и тонированные окна (не путать с наклеивающейся ширпотребской пленочкой). Нам достался бокс в бежевых тонах -кафель на стенах с декоративными бордюрами, кафель на полу, жалюзи. Правда, жалюзи были частично лысоваты, но функциональность свою не утратили. Современные розетки в изобилии -три на стене восле кровати, еще 6 внизу возле детской кроватки, еще столько же в углу палаты. Кровать -просто сказка, с регулировкой уровня, деревянным изголовьем. Матрас с пружинами карманного типа-мягкий, но позвоничник в ровном положении. Все те же бархатистые непромокаемые чехлы. На стене современное бра с выключателем с индикацией.
В палате телефон для внутренней связи с медперсоналом в любое время суток, холодильник, микроволновка и чайник известных брендов-LG, tefal, а не какое-то сомнительное китайское говнопроизводство. На столе красивая клееночка в цветочек. Сам стол современный, стоит ровно, не качаясь. Посуда в боксе тоже приличная, с яркими рисунками и без сколов. Есть еще графин для холодной воды.
Дежурная медсестра сразу ознакомила нас с распорядком дня в отделении, рассказала, чем и как пользоваться. Выдала нам лекарства с разбивкой по времени приема в специальном контейнере.
Теперь подробнее о душевом отделении, которым так восхищалась медсестра из третьего отделения. Двери, ведущие в душевое отделение из стеклопластика с матовым покрытием. Само помещение проходное-из душевого отделения идет небольшой предбанник и затем дверь на улицу, по площади равно размерам палаты. Современная сантехника, простая угловая душевая кабина из акрила с раздвижными дверями из матового оргстекла, зеркало, мыльница на стене и крепления для держателя туалетной бумаги. Сам же держатель, как и одна из дверок душевой, по неизвестным мне причинам отсутствовали.
Единственное, что мне не нравилось явным образом-это перегородки между палатами. Это были белые пластиковые экраны, с отсутствующей напрочь звукоизоляцией. И заклеенные матовой пленкой стеклянные окна между душевыми отделениями смежных боксов. Фактически, засыпая в кровати, я слышала щелканье семечек родительницы малыша в соседней палате, словно их -семечки-грызли у меня над ухом. Ну, и во время утреннего туалета я видела силуэт мальчика из соседнего бокса с другой стороны, который звучно отхаркивал мокроту в раковину, располагавшуюся прямо за стеклом с пленкой. Бррр...
Еда. К то-то скажет, что в больницах плохо кормят, верьте и не верьте. На вкус и цвет, что называется. Я лично обожаю школьные омлеты, запеканки и паровые котлеты. Тут же кормили на мой взгляд вкусно и разнообразно. Питание готовили отдельно детское и взрослое. Даже ребенок иногда сьедал всю порцию и еще просил добавки у меня. Еда, конечно, пресновата и «постновата», но ведь не курорт!
Да, организация условий пребывания в КИБ 1 заслуживает похвалы и примера для остальных подобных медучреждений. Это была лучшая больница из всех когда-либо виденных мною, включая роддома и «взрослые» отделения. Жаль, что я не сделала несколько фотографий, чтобы подкрепить свои слова изображениями.
Далее, через неделю санаторно-курортного условия пребывания в больнице нас перевели в Морозовскую больницу.
И тут начинается печальная часть повествования.
Нас повезли по скорой сразу после обеда в КИБ1.
Сказка началась сначала, только уже страшная. Скорая приехала в 14 часов, мы поехали через центр. По Волоколамскому шоссе ехали с проблесковым маячком по выделенной полосе для спецтранспорта, но на час встали в пробку в центре практически от Белорусского вокзала до метро Тверская! Естественно, водители не пропускали детскую скорую, вяло отъезжали, когда водитель скорой уже начинал сигналить. Это очень и очень грустно! Я никак не могу понять, ведь часто у водителей таких машин тоже есть дети, которые тоже могут серьзно заболеть. Как же так получается?! Пожалуй, из двухчасовой поездки в скорой по жаре с маленьким ребенком с высокой температурой, можно припомнить только один момент, которыйнесет в себе ноты сатиры — из-за ремонта дороги было временно открыто движение по брусчатке Красной площади, и наша карета скорой помощи, трясясь и подпрыгивая, проехала мимо собора Василия Блаженного и памятника первопечатникам Кириллу и Мефодию. Я почувствовала себя почти первым лицом государства — ехала по Красной площади с мигалками.
На место мы приехали уже в 16 часов. Больных принимали в порядке общей очередности, никаких льготных очередей. Врач скорой была вынуждена оставить снова нас в салоне под присмотром водителя, а сама побежала занимать очередь на прием. Согласно установленным правилам, штат бригады скорой помощи должен состоять из водителя и минимум двух врачей. Но… У нас экономят на всем, включая медперсонал. И есть такое мнение, что проще сократить штат бригад детской скорой помощи. И это тоже очень грустно.
Небольшое отступление. Пока ехали в Морозовскую больницу, врач скорой-миниатюрная женщина призналась, что у нас в медицинской сфере совершенно не продумано оказание первой помощи бездомным! Ведь по статистике каждый четвертый бомж болен туберкулезом, каждый третий -сифилисом, а каждый второй покрыт гнойными язвами! И возят этих больных все в тех же машинах, что и других обычных людей. И взрослых, и детей! Даже при условии обработки санитарным препаратами едкий смердящий запах неделями непромытых тел остается еще долгое время в салоне.
Итак, возвращаемся к основной линии повествования. В 16 часов с небольшим нас запустили в приемное отделение Морозовской больницы. Снова процедура оформления, снова измерение температуры, снова заполнение медкарты, одни и те же вопросы, на которые терпеливо отвечаешь, соблюдая точную хронологию событий.
Я понимаю, что люди выполняют свою ежедневную работу. И как бы непривычно не выглядели ежедневные должностные обязанности медицинских работников с точки зрения людей других профессий, у меня сложилось впечатление, что для врачей приемного отделения-это все рутинная работа. Нет, люди не сидели и не прохлаждались, но и особого рвения, как нам любят показывать в кино, я не увидела. Ну, на то оно и кино.
В палату 19 инфекционного отделения нас запустили уже в 17-30. Ужин, естественно, уже миновал по больничному распорядку дня. И нас было не хотели даже кормить, но потом все же дали нечто среднее между завтраком и полдником, а именно- кусок запеканки, компот, яблоко и вафлю. Я бы назвала это чем угодно, только не ужином. Странно, ведь с больницей была договоренность еще в 14 часов. Я, как здоровый взрослый человек, могу и обойтись, устроить себе разгрузочный вечер. Но ведь у меня полуторагодовалый малыш на руках! А еще говорят, что от больничных харчей можно похудеть. Судя по санитаркам, развозящим больничную еду, они часто занимаются лечебным голоданием.
Само здание отделения произвело на меня впечатление либо архитектурного памятника, либо здания в аварийном состоянии под снос. Внутри чувство отвращения усилилось аквариумами палат, из которых в коридор и противоположные палаты, словно рыбы в зоомагазине, смотрели пациенты на врачей и друг на друга. Внутреннее убранство соответствует возрасту здания. Рамы деревянные, с многочисленными слоями краски, полы из заливного бетона, потолки местами низкие, местами высоченные. Все в серо-зеленых тонах. Ни одной шторки, ни цветочного горшка в отделении.
А теперь внимание! Палата-бокс! Стены из разного по цвету кафеля-что на момент косметического ремонта было, то на стены и лепили. Пол в палате-тоже кафель, классический терракотово-бежевый шахматный набор общественных туалетов. Между палатами тоже закрашенные белой краской экраны, но стеклянные в отличие от пластиковых аналогов в КИБ1.
Наша чудо-палата, прежде всего, поразила меня вонью старой сантехники и проссаных матрасов в непонятных пятнах и разводах. Медсестра предупредила, что к нашему приезду палату полностью подготовили. Да, судя по кучкам мелкого мусора и пыли, а также цвету воды после мытья пола, подготовились они основательно: будто специально принесли из других палат грязь. Про обшарпанные стены с частично облупившейся краской писать не буду. Но мебель! Мебель -это было второе, что заставило меня погрузиться в детские воспоминания о пребывании в больнице с пневмонией. Перым был запах больничной еды. Стол, видимо, был здесь уже больше трех десятков лет, я в этом почти уверена. Более того, в палате находились две кровати-для взрослого человека, повыше, и для ребенка старше 4 лет, пониже. Все бы хорошо, но у меня ребенок едва достиг полуторагодовалого возраста, и крайне травмоопасно укладывать спать его на подобной кровати. Ребенок запросто может упасть на кафельный пол и ушибиться. Да, нас определенно ждали тут!
Дежурная медсестра оказалась очень доброжелательной молодой дамой. Она охотно согласилась принести нам детскую кроватку, которая почему-то была мало того, что кривая и обшарпанная, так еще и с перилами на завязках. Как я поняла впоследствии, фиксаторы сломаны, и завязки выполняют их роль с переменным успехом. Решено было кроватку лишний раз не трогать. Тем не менее, при любом телодвижении ребенка кроватка издавала писк металлических решеток в местах спаек каркаса. Матрас оказался настолько помятым, что лежачее положение ребенка больше походило на положение грудничка в автокреслах 0+.
Матрас, конечно, с чехлом из клеенки. Старая, добрая клеенка! Чтобы хоть немного сгладить поверхность кроватки, медсестра любезно предоставила нам второй матрасик-тюфяк, и это спасло спинку моего ребенка от избыточного потоотделения в условиях пребывания под постоянными капельницами. Тюфячок был обычный, как это часто принято, стеганный и полосатый. На него я постелила самые незаменимые в наших экстремальных условиях одноразовые пеленки. И уже потом казеное детское постельное белье. Взрослая же кровать оказалась не менее скрипучей, с матрасом чисто символической толщины, словно по нему проехался асфальтоукладчик на катке туда и обратно несколько раз. Спать на этой кровати повышенной жесткости оказалось испытанием даже для моей больной спины, которая не выносит мягких матрасов. Всю ночь при малейшем повороте тела, кровать издавала страшный скрип, от которого просыпался ребенок. Окно на улицу оказалось большим, с широким подоконником, на котором спать было бы комфортней, чем на кровати, но увы. Если вести рейтинг комфорта всех больничных коек, на которых мне приходилось спать последние пару недель, то кровати 2 отделения КИБ1 можно смело ставить 5, 3-го отделения, как я уже упоминала выше, 4-, ну а тут… Вспоминаю фразу персонажа Мастера Шифу из мультфильма Панда Кунг-Фу "… отныне существует нулевой уровень!"
Поведя итог, могу уверить, что в нашей палате нет ни одного предмета мебели, который был бы устойчив, не шатался и не издавал лязгающих звуков.
После трех бессонных ночей я не выдержала и попросила санитарку принести либо еще один псевдоматрас, либо еще одно одеяло. На что, как ни странно, получила отказ. Пройдясь по отделению, я увидела, что есть палаты, где «счастливчики» лежат на двух матрасах. Как мне потом объяснила медсестра, это те, кто снял дополнительный матрас со второй взрослой кровати. О времена, о нравы! Пришлось просить домашних привезти мне хотя бы одеяло, что и было сделано. Спать стало немногим легче. Но запах мочи от перьевой казеной подушки отбивал у меня всякое желание лишний раз подходить к кровати. Я долго принюхивалась к белью и мебели и в поисках источника вони, извиняюсь за подробности, пока выяснила причину. В итоге накрыла вонючки-подушки одеялом и сверху положила кофту, которая послужила мне амулетом защиты от вони и принесла мне чувство хоть какого-то ощущения домашнего уюта. Не то, чтобы я в жизни была сильно изнежена и разбалована, просто у меня есть пунктик насчет чистоты постельного белья и комфортного сна.
Планировка помещения палаты была сотворена больной фантазией горе-архитектора. Все настолько не удобно, как в плане эргономичного раположения, так и в плане функционального назначения. Санузел разнесен по трем разным сторонам комнаты. Раковина в одном углу, унитаз в другом, ванна с душем в третьем. Зачем?! Сама палата имеет г-образную форму. То, есть надо 10 раз подумать, как расположить ковати пациентам, чтобы было можно комфотно находиться в палате. И все равно ничего хорошего не получится. И даже в таких условиях лежат в одном боксе по 2 взрослых человека, с маленькими детьми.
Отдельно хочу обратить внимание на один нюанс, о котором я много размышняла. Дверь в туалет открывалась внутрь, запиралась снаружи на шпингалет, но на внутренней стороне двери не было ни шпингалета, ни даже дверной ручки! Хорошо, предположим, что шпингалет был снят умышленно, чтобы к больному, которому внезапно сделалось плохо в туалете, можно было пробиться без выламывания этого самого шпингалета. Но тут возникает резонный вопрос, а где же дверная ручка? Если бы дверь закрывалась плотно, то пациенту оставалось только безпомощно царапать ногтями дверь изнутри, как запертому котенку! И смешно, и грустно.
Теперь о еде. Разделять стол на детский и взрослый нам тут никто не стал. Сочли, видимо, что ребенок с его 12 зубами уже достаточно взрослый, чтобы прожевать мясо и куски картошки. Пришлось приносить свои каши и пюре, ставить их в общий холодильник, предварительно подписав пакет. С горячей водой тут тоже странная ситуация-на половину отделения один единственный термоспот на 1,9 литра объема. Ну, эту проблему я для себя решила, попросив у родных принести термос и посуду.
Одно преимущество перед кухней Киб1 — это вкусное картофельное пюре и рассыпчатые отварные крупы и макаронные изделия. В КИБ1, судя по консистенции и органолептическим качествам, картофельное пюре готовят на воде и взбивают до состояния клейстера. В Морозовской же мне довелось попробовать почти домашнее пюре, даже с добавлением масла. Рис, гречка и макароны в КИБ обычно имели вид сплошного сгустка чего-то. Но в Морозовскойгдщ каши готовят без изысков, как и везде в заведениях такого типа.
Через пять дней предварительного ищмельчения до пюреобразного состояния больничной еды ребенку терпение мое лопнуло, и я пожаловалась медсестре на отказ ребенка от «взрослой» пищи и, как следствие, вынужденная мера-питание растворимыми кашами и супами. Их ребенок ел с удовольствием. Приветливая медсестра незамедлительно перевела нас на раздельное питание, и дизнь заиграла яркими красками. В обед ребенок съел уже всю тарелку супа, а на ужин даже просил добавки мяса с пюре.
Незадолго до начала болезни ребенка я наткнулась в одном из форумов на тему, где обсуждались детские больницы города Москвы и окрестностей. Одна из родительниц сильно критиковала условия Морозовской больницы, в негодовании сообщала, что производить уборку в палате вынуждены родители, так как санитары делать это отказываются. Нет, палаты, конечно, моют. Только перед каждым новым заселением. А если припомнить, как подготовили нашу палату, то снова становится грустно.
Видела, как санитары регулярно промывают полы в коридорах, но в палаты категорически не заглядывают.
Для сравнения: в КИБ1 тоже не дважды в день мыли, в виду нехватки персонала по всей видимости, но уж через день мыли точно.
Про смену постельного белья по запросу ничего плохого сказать не могу. В обеих больницах это делают быстро и без проблем.
Вообще считаю, что средневековой дикостью самим пациентам мыть полы в палатах у себя. Основная цель пребывания пациента в стационаре-получение лечения, но никак не уборка палаты. Да, безусловно, соблюдать чистоту необходимо везде и всегда. Но мытье сантехники, полов — задача обслуживающего больничного персонала!
Конечно, человек привыкает ко всему. Только к хорошему немного быстрее, чем к плохому.
Интересным образом в Морозовской в 19 отделении был организован режим посещений. Приходить и приносить передачи можно прямо в само отделение, но в боксы заходить нельзя. И разрешены обратные передачи, к счастью. То есть самой стирать свои грязные пижамы, детское белье и слюнявчики уже не требовалось. Да и погода не позволяла уже быстро высушивать мокрое белье. Часов посещений нет, приходите, любезные, в любое время дня и ночи. Выходить за принесенной передачей вместе с ребенком, естетсвенно, нельзя. Но и оставить его одного в палате ни на минуту тоже нельзя! Уж такие они, малыши: сейчас ровно сидит, через минуту уже упасть может. Для себя я решила эту проблему просто-мне приносили передачи прямо через большое и низкое окно. И ребенок видел родные лица.
Недавно произошел занятный случай. К нам в палату заявилась какая-то дама в белом халате и с каким-то странным тюбиком в руках. Спросила, есть ли у нас муравьи. Я, по правде сказать, сделала вид, что не удивлена, и сообщила, что пока не видела ни одного насекомого. Дама сообщила, что на другом конце отделения есть. Ну, в таком случае ждем в гости.
А вообще по здешним меркам у нас условия почти люкс. Мы с ребенком находимся одни в боксе, у нас вид на главный корпус, западная сторона, бывает солнце. Стеклопакеты установлены опять же. Видимо, в этой части отделения не так давно (2-3 года назад) был ремонт: потолок коридора отделан пластиковой вагонкой, висят люминесцентный условно-современные яркие светильники.
В противоположной части отделения еще сохранилось некое подобие первозданности-старые тусклые с желтоватым светом светильники, в окнах деревянные рамы, с облезлой краской вместо штор. Зато на входных дверях каждого бокса имеются веселые наклейки-декоретто. Там тоже люди лежат по 2-3 человека с детьми.
Любопытное наблюдение также было сделано мною относительно вывесок на информационных стендах в приемных отделениях этих больниц. В ИКБ1 в той самой приемной больных, где располагался антисанитарный общий душ, на стене рядом с расписанием времени пользования общим душем была прикреплена вместе с правилами совместного пребывания родителей с детьми интересная выдержка из законодательства РФ, регламентирующая ответственность за оскорбления должностных и гражданских лиц. Мне так хотелось задать вопрос о регулярности подобных прецедентов со стороны прибывающих больных, но я была погружена в свои личные проблемы в тот момент времени. Зато в приемном отделении Морозовской больнички я увидела совершенно другою, не менее интересную информацию. Это был прайс-лист платных услуг совместного пребывания родителей/опекунов поступающих больных детей. Согласно этому прейскуранту, владельцам ОМС из г.Москвы проживание с кормлением и койко-местом предоставлялось бесплатно по системе «все включено», тем же, у кого не было медицинского полиса, выданного люой московской страховой компанией предлагалось выложить около 1600 рублей в сутки за проживание, как и иногородним жителям без медицинских полисов в принципе.
Я, безусловно, понимаю, что больница такого уровня не может существовать только на бюджетные средства. Но каковы амбиции! Я бы оценила, если бы во второе отделение ИКБ1 принимали платно, но в этот, пардон, клоповник?! Получается, что за свои мучения в палатах с нерадостными условиями содержания я, в отсутсвие медицинской страховки или будучи иногордней, еще и платить должна по 1600 в сутки! За 10 дней средней болезни вроде бронхита или ангины я выложу 16 тыс. рублей. Наверняка существует еще один прейскурант, где расписана полная стоимость всех манипуляций и ресурсов от забора крови до одноразового шприца, как это бывает, скажем, в Инвитро или Центре Молекулярной Диагностики. Пока нас возили на обследования по разным корпусам, я успела заметить соседнее здание, категорически не вписывающееся в основной архитектурный ансамбль больницы. Здание было современного типа, с отдельными выходами на улицу, с красивыми табличками и дорогой тротуарной плиткой. Как мне пояснила медсестра, сопровождающая нас, это здание для «платных» больных. То есть, мне, простой смертной, в эти боксы никак не попасть просто по полису ОМС. Но, спешу сообщить, что количество мест там все же ограничено. Как я поняла, это аналог второго отделения КИБ1, где нам довелось побывать по нашему бесплатному полису ОМС.
Кстати, медсестры с любопытством слушали мои рассказы об условиях с закрытыми боксами в КИБ1, даже выразили надежду, что здание 19 отделения будет в скором времени снесено, и у них будет не менее замечательные новые палаты с новым оборудованием и современной новой мебелью. Что ж, от всей души им желаю поскорее увидеть все это. Ведь работая в комфортных условиях, любой работник эмоционально уравновешен. Для медицинских работников-это важно. А уж пациентам как хорошо будет! Им более всего необходимо избегать стрессовых ситуаций.
Надеюсь, что на этой больнице мое путешествие с больным ребенком все-таки закончится благополучно, и мои радостные и не очень впечатления тоже.
Все больше прихожу к выводу, что условия пребывания в больницах обратно пропорциональны профессиональному уровню подготовки врачей, работающих там. Не скажу, что мне встречались откровенные хамы в детских больницах, или врачи, которыми я была бы не довольна и сомневалась в их уровне профессиональной подготовки.
Однако по личному наблюдению пришла к выводу, что в Морозовской больнице медсестры человечнее, более открыты для общения.
Я вообще затеяла все это описание и сравнение больничных условий ради того, чтобы поделиться наблюдениями за оказанием медицинской помощи простым людям, за работоспособностью самой системы здравоохранения в нашей столице с точки зрения простого человека. Глобальные вещи скалыдваются из мелочей. Никогда нельзя пренебрегать мелочами. Пожалуй, соглашусь с этим утверждением, оно актуально для любой сферы жизни.
Вывод, который я могу сделать, — плохо или хорошо, но система медицинского обслуживания работает. Критиковать можно всегда, но наладить работу этой сложной и жизненно важной системы без отклонений и проблем -задача почти не выполнимая для нашего государства на текущий момент времени, увы. Конечно, все познается в сравнении. Возможно, кому-то мое мнение покажется неправильным, что бывает и хуже. Да, я догадываюсь о том, что бывает и хуже. Но ведь надо стремиться все же к лучшему, иначе мы не сдвинемся с места.
Абсолютно никому нет дела до людей кроме самих людей.
Попрошествии второй недели нас выписали с условно удовлетворительным состоянием.
Отправлено с iPad, май-июнь 2013 г.
Это просто шедевр! Зачиталась! Спасибо Вам за такой содержательный рассказ!!!