КНИГА 1.
Ч.1.
Самым интересным и в тоже время самым ужасным зрелищем был невольничий рынок, который открывал свою деятельность только в воскресный день. К этому дню спешили приехать в город хозяева фазенд, которые собирались продать или купить себе нужный товар.
Рынок располагался на специальной площади, народ дал ей наименование « Площадь печали». В выходной день на «Площади печали» собиралось множество народу. Среди продавцов и покупателей живым товаром, гуляли горожане, ищущие различных впечатлений.
Для рабов это был самый страшный день, так как он мог расстаться с кем – нибудь из членов своей семьи или же с другом. Ребёнка отбирали у матери, мужа у жены. Эти люди давно смирились с участью быть невольниками у белых людей. На это горе людей, чьё отличие состояло лишь в цвете кожи, смотреть с равнодушием было невозможно. Оборванные, несчастные рабы были товаром для белых господ. Сквозь нарядные платья женщин, рассматривающих товар вместе со своими спутниками, виднелись полуголые, в обмотках несчастные люди. Одни плакали, другие, высоко подняв голову, принимали судьбу ту, что была им предопределена.
– Нет, пожалуйста, купите эту девочку тоже, она умеет хорошо прислуживать, много не ест, а работает как взрослая женщина, – умоляла чернокожая женщина своего нового хозяина, который только что купил её.
Бедная женщина рухнула перед сеньором на колени, прося о своей дочери, но это не вызвало жалости у нового хозяина. Он ударил рабыню кнутом по лицу, и скомандовал следовать за ним. Закрыв от удара лицо руками, рабыня, не проронив ни звука, последовала за своим господином.
Эта сцена произошла на глазах множества людей, но, ни один человек, из высшего общества, не проронил, ни слова в защиту чернокожей женщины. Для них это был, всего-навсего, лишь обычный спектакль, который разыгрывался не в театре, а в реальной жизни.
Девочка, с полными глазами слёз, молча, плакала, прижавшись к высокому, сильному рабу, ее отцу. Она будь-то, хотела спрятаться за его огромной спиной.
К торговцу, который только что продал молодую женщину и обрёк на сиротство девочку, подошла довольно молодая и красивая сеньора. Она спросила у торговца живым товаром, который всячески рекламировал своих рабов.
-Что случилось?
-Я только что продал её мать, – ответил хозяин девочки, – леди, купите мужчину, смотрите какие у него мускулы, а зубы посмотрите, белее хлопка. Покупайте, не прогадаете.
Сильвия с печалью посмотрела на несчастное дитя, которое зарывшись в лохмотья отца, всхлипывала от плача.
-Он отец этой девочки?
Указывая на мужчину, спросила работорговца женщина.
-Да. Сеньора, берите их вместе, я вижу, у вас очень доброе сердце. Я даже могу сбавить цену, если соберетесь покупать этих двух рабов.
-Я возьму их, заплачу вам больше, чем вы просите, но за это вы назовёте имя того господина, который купил её мать.
– Конечно леди, это не секрет. Имя этого господина – Эрнандо Хорес, он сын Альвареса Хореса, плантатора « Дальней долины ». Это очень состоятельный и могущественный человек. Его отец, Альварес Хорес. Может, слышали о нём? Умер около 2-х лет назад, оставив своему единственному сыну огромное состояние. До этого, говорят, он учился и жил во Франции, а после смерти отца вернулся на родину и живёт здесь. Ну что, леди будите покупать товар? А то найдутся другие покупатели.
-Да, конечно. Джон, расплатись с торговцем,- сказала дама своему управляющему, который сопровождал её по рабовладельческому рынку.
-Сеньора Сильвия, сегодня ещё будем кого-нибудь покупать, а то и так сразу двоих приобрели? – расплатившись с работорговцем, спросил Джон у сеньоры.
-Незнаю. Джон, взгляни вон туда,- указала Сильвия кивком головы своему управляющему.
На другой стороне площади невольничьего рынка собралась небольшая толпа и что-то бурно обсуждала. Центром заинтересованности толпы оказался один очень необычный раб. Это был довольно молодой и красивый мужчина, лет двадцати восьми, высокий, широкий в плечах, темноволосый. Его глаза, цвета небосвода, сияли, ненавистью к рассматривающим его людям. Правильные черты лица выдавали в нём человека из благородного рода. Сквозь его лохмотья виднелась смуглая, отнюдь не чёрная как у других рабов, кожа. Руки и ноги этого несчастного были закованы в кандалы. От железных оков по рукам и ногам струилась кровь. Люди, собравшиеся возле такого зрелища, бурно обсуждали странного раба. Молодой раб держался гордо, своим жгучим взглядом он обжигал всех зевак, которые толпились возле него.
-Покупайте господа. Это отличный работник, знает разные науки, несколько языков. С юношества жил и учился в Европе, – кричал торговец, расхваливая свой исключительный товар.
Хозяева плантаций, заинтересовавшись таким рабом, разглядывали мужчину.
-Что его продают, если он такой хороший работник?
Задал вопрос продавцу, немолодого вида, господин.
-Неужели это раб?
Удивленно произнесла, стоявшая рядом с Сильвией дама в голубом платье.
-Смотрите!
Показывая на полуобнажённую спину раба, крикнул один из покупателей.
-Он клеймён!
Вскрикнула дама, сопровождающая своего мужа, который и увидел отметину на лопатке у невольника.
Через рваную одежду раба проглядывал выжженный знак, которым награждают неукротимых беглецов.
-Посмотрите на его спину! Мне такой бунтарь ненужен, – подъитожил плантатор, видно вначале желавший купить его.
Господа, обескураженные таким открытием, немного постояв и полюбовавшись загадочным рабом, начали потихоньку расходиться, переводя свои интересы на другой товар. Постепенно возле работорговца не осталось ни одного потенциального покупателя. Раздосадованный торговец, ожидавший хорошо выручить на продаже раба, явно негодовал. Он ударил плетью по спине мужчины, и, выругавшись, отошёл от него. Не выдержав сильного удара, а может и всеобщего позора, раб закрыл свои голубые глаза.
Сеньора Сильвия, поражённая увиденным, не в силах была оторвать от молодого раба свой взгляд. Потрясённая этой сценой Сильвия подозвала к себе своего управляющего.
-Джон.
Сказала Сильвия, приблизившемуся к ней управляющему.
-Узнай, сколько он стоит, и купи его. Ему не место на невольничьем рынке.
Невольник поднял голову, и взглянул на того, кто отважился приобрести его. Этим покупателем оказалась прекрасная девушка, со светлым и изумительно красивым лицом. Взгляд сеньоры и загадочного раба неожиданно встретился. Сильвия увидела глаза полные печали и тоски, но не печаль поразила её. Непонятное чувство наполнило сердце молодой госпожи. Оно затрепетало в груди девушки. Смутившись пристального взгляда синих, как небо глаз, Сильвия отвернулась.
Девушка направилась к своей повозке, возле которой стоял чернокожий мужчина, держа за руку маленькую кудрявую девочку. Рабы поклонились своей новой госпоже.
-Вы можете располагаться, – указав на повозку, сказала Сильвия.
Через несколько минут из толпы выделились две мужских фигуры. Шагая огромными шагами, впереди шёл Джон, за ним, нисколько не уступая управляющему, вышагивал новый раб. Подойдя к повозке, Джон обратился к хозяйке:
– Сеньора, я всё сделал, как вы приказали, теперь он ваш.
Джон повернулся к невольнику и скомандовал.
– Поклонись, это твоя новая госпожа.
Молодой человек поклонился и украдкой заглянул в изумрудные глаза девушки. Никогда раньше он не видел таких обворожительных глаз.
Джон приказал рабам сесть в повозку, а сам занял место рядом со своей госпожой.
– Трогай, Себастьян, – велел кучеру управляющий.
Через несколько минут повозка тронулась в обратном направлении, откуда приехала. Впереди сидела Сильвия с Джоном, а позади, тряслась на повозке троица, купленных рабов.
Невольничий рынок остался позади.
-Поверни к Елене, я хочу повидать её,- велела Себастьяну Сильвия.
Кучер повернул упряжку влево, и повозка въехала на узкую дорогу, вдоль которой стояли двухэтажные дома.
Над черепичными крышами городка нежно голубело небо. Среди сеньоров и дам, роскошные туалеты которых вызывали восхищение, сновали торговцы. Жизнь в городе кипела.
Дома, стоявшие вдоль дороги, по которой двигалась повозка Сильвии, были похожи друг на друга, словно это были близнецы. Между собой их разделял лишь маленький заборчик. У каждого заборчика была своя калитка.
Возле такого домика с маленьким заборчиком и калиткой остановилась повозка.
Ч.2.
Джон помог Сильвии спуститься и она, открыв калитку, вошла во двор двухэтажного дома. Дверь распахнулась и на пороге показалась прислуга. Девушка вошла в дом и дверь за ней затворилась.
Хозяйка дома, радушно встретив Сильвию, пригласила её в гостиную.
Комната была украшена по последней моде. Сразу было видно, что дом принадлежал молодой особе.
Пригласив свою подругу в гостиную, хозяйка дома распорядилась подать лимонад.
– Елена, сегодня очень душно на улице. И, если тебя не затруднит, попроси прислугу вынести воды на улицу, там меня ждут несколько человек, один из которых ребёнок.
Елена распорядившись, качнула недовольной головой и сказала:
-О, Сильвия, неужели ты опять ездила туда?
-Ты же знаешь, я не могу смотреть на этих несчастных людей. Конечно, я многого не могу для них сделать, но хоть малейшую помощь могу им оказать.
Елена ничего не ответила Сильвии.
В комнату вошла прислуга и принесла бокалы с холодными напитками. Поставив их на маленький столик и поклонившись, она удалилась.
Елена, взяв бокал, протянула Сильвии. Ничего больше не спрашивая о рабах, Елена повернула разговор в нужное ей русло.
-Сильвия, мой кузен Альберт очень часто спрашивает о тебе. Мне кажется, что ты ему нравишься.
Выпив холодного напитка, Сильвия ответила.
-Твой кузен очень хороший человек, но после смерти моего мужа я не готова к новым отношениям.
Однако Елена не унималась.
-Брось, дорогая, все знают, какой был у тебя Грегори, неужели ты сама не хочешь его забыть и предоставить возможность хорошему человеку занять его место?
Сильвия опустила свои чёрные бархатные ресницы, задумалась и с неуверенностью ответила своей подруге.
-Я подумаю.
Елена, воспользовавшись смягчением Сильвии, сразу перешла к решительным действиям.
-Дорогая, тогда разреши мне и моему кузену приехать к тебе на фазенду, ну, скажем через 2 дня.
-Вот за что я тебя люблю, Елена, так это за твой взбалмошный нрав. Всё у тебя так легко получается, а я так не могу.
Сделав не большую паузу, она добавила.
-Хорошо, я буду ждать вас.
В этой битве, владелица дома, своим упорством одержала вверх.
Елена была блондинкой, что очень контрастировало с Сильвией. Золотистые волосы, нежные и мягкие как шёлк, завитками спадавшие на плечи; огромные карие глаза, обжигающие своей красотой; румяные, точно спелая вишня губы, жаждущие поцелуя; лебединая шея и талия, – вот какова была сеньорита Елена.
Елена обладала не много взбалмошным нравом. Елена, в не полные 20 лет, была сиротой. Родители сеньориты Елены умерли, оставив ей огромное наследство. Самым ближайшим родственником и другом считался её кузен Альберт.
Уважаемый в городе человек, владелец крупного банка, Альберт, входил в десятку самых завидных женихов страны. Девушки мечтали о нём. Среднего роста, с белокурыми кудрями и тёмными глазами, он грезил лишь об одной женщине на свете, этой мечтой была Сильвия. Безумно влюблённый в подругу своей кузины, Альберт прилагал всевозможные усилия для расположения к себе девушки.
Сильвия, в отличие от своей подруги была полная ей противоположность. Её хрупкие беззащитные плечи обрамляли локоны чёрных волос, украшенные драгоценными камнями. Взгляд её был завораживающий, она смотрела своими зелёными, как изумруд глазами, сквозь ореол чёрных ресниц. Глаза этой женщины были способны как воспламенять, так и умиротворять. Не на много старше Елены, Сильвия была сдержана в своих чувствах. Их она спрятала где- то глубоко в душе, и ни кому не открывала, словно боясь чего-то. На её ангельском личике лежала печать горя и страдания, которые ей пришлось пережить в юношеском возрасте.
Простившись, Сильвия села в повозку и поехала домой. Елена, провожавшая её до повозки, стояла в некотором недоумении. Она смотрела вслед удаляющейся повозке, а в её маленькой головке крутились одни вопросы. Предметом её удивления оказался эскорт, который сопровождал её подругу.
-Надо сообщить кузену, что сегодня недотрожка вела себя куда более благосклонно, чем раньше. Может и в правду, Альберт сможет растопить её ледяное сердце?! О, как я была бы рада видеть их вместе. Но интересно, кто это мужчина, который сидел вместе с рабами в такой жуткой одежде? Ах, быстрей бы всё узнать!
Щебетала сама с собой Елена, возвращаясь обратно в дом.
Вернувшись в гостиную, Елена сразу приказала прислуге идти к своему кузену и сообщить, что она ждёт его с приятными для него новостями.
– Сара, пошли кого-нибудь за моим кузеном, сообщи, что его ждут очень хорошие новости, пусть поспешит, я его жду.
Ч.3.
Повозка, где сидели наши герои, уже успела проехать город и выехала на просёлочную дорогу. Это была обыкновенная узкая просёлочная дорога, по которой можно проехать на колёсах. Чем дальше они отъезжали от города, тем всё реже и реже встречали людей. Вскоре всё опустело. Дорога тянулась вдоль тенистых рощ, которые в свою очередь сменялись полями. Солнце ещё стояло высоко в небе, но надвигалось, то время, когда оно должно не минуемо опуститься и спрятаться за кроны зелёных деревьев.
Повозка ехала не спеша, плавно раскачивая наших путников. Они сидели, и каждый думал о своём. Девочка мирно спала на коленях у своего отца, иногда лишь вздрагивая во сне, будь-то, видела что-то страшное. Лишь однажды она проснулась и тихо спросила.
-Папа, а мы больше никогда не увидим маму?
Отец её нежно поцеловал в лоб, и она снова погрузилась в сон. Глаза могучего чернокожего, вдруг налились слезами, но, ни одна слезинка не капнула. Он смог побороть ту невыносимую боль, не показать никому, то, что было у него на душе. Он закрыл глаза и тихо стал напевать мелодию какой-то песни, нежно убаюкивая свою малышку.
Раб в лохмотьях тоже сидел тихо, но глаза его были полны решительных действий. Он готов был в любую минуту спрыгнуть с повозки и броситься в чащу леса, стремясь всеми силами к свободе, но что-то сдерживало его сейчас, он спокойно сидел и его взгляд был направлен в бесконечную даль.
Чудесный пейзаж расстилался перед взорами путников. Лучи солнца пробивались сквозь заросли деревьев. Когда повозка покидала приют рощ, она окуналась в просторные поля, обрамляющие дорогу. Здесь нет скалистых гор, редко попадаются озёра, но этот край был вдоволь насыщен романтическими долинами.
Джон, сидевший рядом со своей госпожой, спросил:
-Сеньора, вы не устали, может нам следует остановиться и сделать небольшой отдых?
-Нет, Джон, не стоит, со мной всё в порядке. Я думаю, что нам надо быстрее добраться до фазенды, там мы и отдохнём.
Так в безмолвии наши пассажиры доехали до фазенды «Роза ветров».
Господский дом был не очень огромен и сделан из прочного белого камня. Он был двухэтажным, с длинным балконом на втором этаже. Вокруг крыльца находилось много клумб с цветами. Иногда казалось, что это вовсе не клумбы, а ковры, сотканные из прекрасных цветов.
Повозка остановилась у крыльца особняка. К ней подбежали несколько рабов, один из рабов подал госпоже руку и помог спуститься с повозки. Сильвия сразу отправилась в дом, на ходу бросив Джону приказание, чтобы он позаботился о вновь прибывших людях.
-Себастьян,- крикнул чернокожему кучеру, Джон, – отведи их к доктору Сэму, а потом накорми и устрой.
Кучер, отдал поводья лошади, которая была запряжена в повозку, другому подошедшему рабу.
Себастьян удивлённо посмотрел на нового, отличавшегося от всех остальных раба, и велел следовать за ним.
Ч.1.
Самым интересным и в тоже время самым ужасным зрелищем был невольничий рынок, который открывал свою деятельность только в воскресный день. К этому дню спешили приехать в город хозяева фазенд, которые собирались продать или купить себе нужный товар.
Рынок располагался на специальной площади, народ дал ей наименование « Площадь печали». В выходной день на «Площади печали» собиралось множество народу. Среди продавцов и покупателей живым товаром, гуляли горожане, ищущие различных впечатлений.
Для рабов это был самый страшный день, так как он мог расстаться с кем – нибудь из членов своей семьи или же с другом. Ребёнка отбирали у матери, мужа у жены. Эти люди давно смирились с участью быть невольниками у белых людей. На это горе людей, чьё отличие состояло лишь в цвете кожи, смотреть с равнодушием было невозможно. Оборванные, несчастные рабы были товаром для белых господ. Сквозь нарядные платья женщин, рассматривающих товар вместе со своими спутниками, виднелись полуголые, в обмотках несчастные люди. Одни плакали, другие, высоко подняв голову, принимали судьбу ту, что была им предопределена.
– Нет, пожалуйста, купите эту девочку тоже, она умеет хорошо прислуживать, много не ест, а работает как взрослая женщина, – умоляла чернокожая женщина своего нового хозяина, который только что купил её.
Бедная женщина рухнула перед сеньором на колени, прося о своей дочери, но это не вызвало жалости у нового хозяина. Он ударил рабыню кнутом по лицу, и скомандовал следовать за ним. Закрыв от удара лицо руками, рабыня, не проронив ни звука, последовала за своим господином.
Эта сцена произошла на глазах множества людей, но, ни один человек, из высшего общества, не проронил, ни слова в защиту чернокожей женщины. Для них это был, всего-навсего, лишь обычный спектакль, который разыгрывался не в театре, а в реальной жизни.
Девочка, с полными глазами слёз, молча, плакала, прижавшись к высокому, сильному рабу, ее отцу. Она будь-то, хотела спрятаться за его огромной спиной.
К торговцу, который только что продал молодую женщину и обрёк на сиротство девочку, подошла довольно молодая и красивая сеньора. Она спросила у торговца живым товаром, который всячески рекламировал своих рабов.
-Что случилось?
-Я только что продал её мать, – ответил хозяин девочки, – леди, купите мужчину, смотрите какие у него мускулы, а зубы посмотрите, белее хлопка. Покупайте, не прогадаете.
Сильвия с печалью посмотрела на несчастное дитя, которое зарывшись в лохмотья отца, всхлипывала от плача.
-Он отец этой девочки?
Указывая на мужчину, спросила работорговца женщина.
-Да. Сеньора, берите их вместе, я вижу, у вас очень доброе сердце. Я даже могу сбавить цену, если соберетесь покупать этих двух рабов.
-Я возьму их, заплачу вам больше, чем вы просите, но за это вы назовёте имя того господина, который купил её мать.
– Конечно леди, это не секрет. Имя этого господина – Эрнандо Хорес, он сын Альвареса Хореса, плантатора « Дальней долины ». Это очень состоятельный и могущественный человек. Его отец, Альварес Хорес. Может, слышали о нём? Умер около 2-х лет назад, оставив своему единственному сыну огромное состояние. До этого, говорят, он учился и жил во Франции, а после смерти отца вернулся на родину и живёт здесь. Ну что, леди будите покупать товар? А то найдутся другие покупатели.
-Да, конечно. Джон, расплатись с торговцем,- сказала дама своему управляющему, который сопровождал её по рабовладельческому рынку.
-Сеньора Сильвия, сегодня ещё будем кого-нибудь покупать, а то и так сразу двоих приобрели? – расплатившись с работорговцем, спросил Джон у сеньоры.
-Незнаю. Джон, взгляни вон туда,- указала Сильвия кивком головы своему управляющему.
На другой стороне площади невольничьего рынка собралась небольшая толпа и что-то бурно обсуждала. Центром заинтересованности толпы оказался один очень необычный раб. Это был довольно молодой и красивый мужчина, лет двадцати восьми, высокий, широкий в плечах, темноволосый. Его глаза, цвета небосвода, сияли, ненавистью к рассматривающим его людям. Правильные черты лица выдавали в нём человека из благородного рода. Сквозь его лохмотья виднелась смуглая, отнюдь не чёрная как у других рабов, кожа. Руки и ноги этого несчастного были закованы в кандалы. От железных оков по рукам и ногам струилась кровь. Люди, собравшиеся возле такого зрелища, бурно обсуждали странного раба. Молодой раб держался гордо, своим жгучим взглядом он обжигал всех зевак, которые толпились возле него.
-Покупайте господа. Это отличный работник, знает разные науки, несколько языков. С юношества жил и учился в Европе, – кричал торговец, расхваливая свой исключительный товар.
Хозяева плантаций, заинтересовавшись таким рабом, разглядывали мужчину.
-Что его продают, если он такой хороший работник?
Задал вопрос продавцу, немолодого вида, господин.
-Неужели это раб?
Удивленно произнесла, стоявшая рядом с Сильвией дама в голубом платье.
-Смотрите!
Показывая на полуобнажённую спину раба, крикнул один из покупателей.
-Он клеймён!
Вскрикнула дама, сопровождающая своего мужа, который и увидел отметину на лопатке у невольника.
Через рваную одежду раба проглядывал выжженный знак, которым награждают неукротимых беглецов.
-Посмотрите на его спину! Мне такой бунтарь ненужен, – подъитожил плантатор, видно вначале желавший купить его.
Господа, обескураженные таким открытием, немного постояв и полюбовавшись загадочным рабом, начали потихоньку расходиться, переводя свои интересы на другой товар. Постепенно возле работорговца не осталось ни одного потенциального покупателя. Раздосадованный торговец, ожидавший хорошо выручить на продаже раба, явно негодовал. Он ударил плетью по спине мужчины, и, выругавшись, отошёл от него. Не выдержав сильного удара, а может и всеобщего позора, раб закрыл свои голубые глаза.
Сеньора Сильвия, поражённая увиденным, не в силах была оторвать от молодого раба свой взгляд. Потрясённая этой сценой Сильвия подозвала к себе своего управляющего.
-Джон.
Сказала Сильвия, приблизившемуся к ней управляющему.
-Узнай, сколько он стоит, и купи его. Ему не место на невольничьем рынке.
Невольник поднял голову, и взглянул на того, кто отважился приобрести его. Этим покупателем оказалась прекрасная девушка, со светлым и изумительно красивым лицом. Взгляд сеньоры и загадочного раба неожиданно встретился. Сильвия увидела глаза полные печали и тоски, но не печаль поразила её. Непонятное чувство наполнило сердце молодой госпожи. Оно затрепетало в груди девушки. Смутившись пристального взгляда синих, как небо глаз, Сильвия отвернулась.
Девушка направилась к своей повозке, возле которой стоял чернокожий мужчина, держа за руку маленькую кудрявую девочку. Рабы поклонились своей новой госпоже.
-Вы можете располагаться, – указав на повозку, сказала Сильвия.
Через несколько минут из толпы выделились две мужских фигуры. Шагая огромными шагами, впереди шёл Джон, за ним, нисколько не уступая управляющему, вышагивал новый раб. Подойдя к повозке, Джон обратился к хозяйке:
– Сеньора, я всё сделал, как вы приказали, теперь он ваш.
Джон повернулся к невольнику и скомандовал.
– Поклонись, это твоя новая госпожа.
Молодой человек поклонился и украдкой заглянул в изумрудные глаза девушки. Никогда раньше он не видел таких обворожительных глаз.
Джон приказал рабам сесть в повозку, а сам занял место рядом со своей госпожой.
– Трогай, Себастьян, – велел кучеру управляющий.
Через несколько минут повозка тронулась в обратном направлении, откуда приехала. Впереди сидела Сильвия с Джоном, а позади, тряслась на повозке троица, купленных рабов.
Невольничий рынок остался позади.
-Поверни к Елене, я хочу повидать её,- велела Себастьяну Сильвия.
Кучер повернул упряжку влево, и повозка въехала на узкую дорогу, вдоль которой стояли двухэтажные дома.
Над черепичными крышами городка нежно голубело небо. Среди сеньоров и дам, роскошные туалеты которых вызывали восхищение, сновали торговцы. Жизнь в городе кипела.
Дома, стоявшие вдоль дороги, по которой двигалась повозка Сильвии, были похожи друг на друга, словно это были близнецы. Между собой их разделял лишь маленький заборчик. У каждого заборчика была своя калитка.
Возле такого домика с маленьким заборчиком и калиткой остановилась повозка.
Ч.2.
Джон помог Сильвии спуститься и она, открыв калитку, вошла во двор двухэтажного дома. Дверь распахнулась и на пороге показалась прислуга. Девушка вошла в дом и дверь за ней затворилась.
Хозяйка дома, радушно встретив Сильвию, пригласила её в гостиную.
Комната была украшена по последней моде. Сразу было видно, что дом принадлежал молодой особе.
Пригласив свою подругу в гостиную, хозяйка дома распорядилась подать лимонад.
– Елена, сегодня очень душно на улице. И, если тебя не затруднит, попроси прислугу вынести воды на улицу, там меня ждут несколько человек, один из которых ребёнок.
Елена распорядившись, качнула недовольной головой и сказала:
-О, Сильвия, неужели ты опять ездила туда?
-Ты же знаешь, я не могу смотреть на этих несчастных людей. Конечно, я многого не могу для них сделать, но хоть малейшую помощь могу им оказать.
Елена ничего не ответила Сильвии.
В комнату вошла прислуга и принесла бокалы с холодными напитками. Поставив их на маленький столик и поклонившись, она удалилась.
Елена, взяв бокал, протянула Сильвии. Ничего больше не спрашивая о рабах, Елена повернула разговор в нужное ей русло.
-Сильвия, мой кузен Альберт очень часто спрашивает о тебе. Мне кажется, что ты ему нравишься.
Выпив холодного напитка, Сильвия ответила.
-Твой кузен очень хороший человек, но после смерти моего мужа я не готова к новым отношениям.
Однако Елена не унималась.
-Брось, дорогая, все знают, какой был у тебя Грегори, неужели ты сама не хочешь его забыть и предоставить возможность хорошему человеку занять его место?
Сильвия опустила свои чёрные бархатные ресницы, задумалась и с неуверенностью ответила своей подруге.
-Я подумаю.
Елена, воспользовавшись смягчением Сильвии, сразу перешла к решительным действиям.
-Дорогая, тогда разреши мне и моему кузену приехать к тебе на фазенду, ну, скажем через 2 дня.
-Вот за что я тебя люблю, Елена, так это за твой взбалмошный нрав. Всё у тебя так легко получается, а я так не могу.
Сделав не большую паузу, она добавила.
-Хорошо, я буду ждать вас.
В этой битве, владелица дома, своим упорством одержала вверх.
Елена была блондинкой, что очень контрастировало с Сильвией. Золотистые волосы, нежные и мягкие как шёлк, завитками спадавшие на плечи; огромные карие глаза, обжигающие своей красотой; румяные, точно спелая вишня губы, жаждущие поцелуя; лебединая шея и талия, – вот какова была сеньорита Елена.
Елена обладала не много взбалмошным нравом. Елена, в не полные 20 лет, была сиротой. Родители сеньориты Елены умерли, оставив ей огромное наследство. Самым ближайшим родственником и другом считался её кузен Альберт.
Уважаемый в городе человек, владелец крупного банка, Альберт, входил в десятку самых завидных женихов страны. Девушки мечтали о нём. Среднего роста, с белокурыми кудрями и тёмными глазами, он грезил лишь об одной женщине на свете, этой мечтой была Сильвия. Безумно влюблённый в подругу своей кузины, Альберт прилагал всевозможные усилия для расположения к себе девушки.
Сильвия, в отличие от своей подруги была полная ей противоположность. Её хрупкие беззащитные плечи обрамляли локоны чёрных волос, украшенные драгоценными камнями. Взгляд её был завораживающий, она смотрела своими зелёными, как изумруд глазами, сквозь ореол чёрных ресниц. Глаза этой женщины были способны как воспламенять, так и умиротворять. Не на много старше Елены, Сильвия была сдержана в своих чувствах. Их она спрятала где- то глубоко в душе, и ни кому не открывала, словно боясь чего-то. На её ангельском личике лежала печать горя и страдания, которые ей пришлось пережить в юношеском возрасте.
Простившись, Сильвия села в повозку и поехала домой. Елена, провожавшая её до повозки, стояла в некотором недоумении. Она смотрела вслед удаляющейся повозке, а в её маленькой головке крутились одни вопросы. Предметом её удивления оказался эскорт, который сопровождал её подругу.
-Надо сообщить кузену, что сегодня недотрожка вела себя куда более благосклонно, чем раньше. Может и в правду, Альберт сможет растопить её ледяное сердце?! О, как я была бы рада видеть их вместе. Но интересно, кто это мужчина, который сидел вместе с рабами в такой жуткой одежде? Ах, быстрей бы всё узнать!
Щебетала сама с собой Елена, возвращаясь обратно в дом.
Вернувшись в гостиную, Елена сразу приказала прислуге идти к своему кузену и сообщить, что она ждёт его с приятными для него новостями.
– Сара, пошли кого-нибудь за моим кузеном, сообщи, что его ждут очень хорошие новости, пусть поспешит, я его жду.
Ч.3.
Повозка, где сидели наши герои, уже успела проехать город и выехала на просёлочную дорогу. Это была обыкновенная узкая просёлочная дорога, по которой можно проехать на колёсах. Чем дальше они отъезжали от города, тем всё реже и реже встречали людей. Вскоре всё опустело. Дорога тянулась вдоль тенистых рощ, которые в свою очередь сменялись полями. Солнце ещё стояло высоко в небе, но надвигалось, то время, когда оно должно не минуемо опуститься и спрятаться за кроны зелёных деревьев.
Повозка ехала не спеша, плавно раскачивая наших путников. Они сидели, и каждый думал о своём. Девочка мирно спала на коленях у своего отца, иногда лишь вздрагивая во сне, будь-то, видела что-то страшное. Лишь однажды она проснулась и тихо спросила.
-Папа, а мы больше никогда не увидим маму?
Отец её нежно поцеловал в лоб, и она снова погрузилась в сон. Глаза могучего чернокожего, вдруг налились слезами, но, ни одна слезинка не капнула. Он смог побороть ту невыносимую боль, не показать никому, то, что было у него на душе. Он закрыл глаза и тихо стал напевать мелодию какой-то песни, нежно убаюкивая свою малышку.
Раб в лохмотьях тоже сидел тихо, но глаза его были полны решительных действий. Он готов был в любую минуту спрыгнуть с повозки и броситься в чащу леса, стремясь всеми силами к свободе, но что-то сдерживало его сейчас, он спокойно сидел и его взгляд был направлен в бесконечную даль.
Чудесный пейзаж расстилался перед взорами путников. Лучи солнца пробивались сквозь заросли деревьев. Когда повозка покидала приют рощ, она окуналась в просторные поля, обрамляющие дорогу. Здесь нет скалистых гор, редко попадаются озёра, но этот край был вдоволь насыщен романтическими долинами.
Джон, сидевший рядом со своей госпожой, спросил:
-Сеньора, вы не устали, может нам следует остановиться и сделать небольшой отдых?
-Нет, Джон, не стоит, со мной всё в порядке. Я думаю, что нам надо быстрее добраться до фазенды, там мы и отдохнём.
Так в безмолвии наши пассажиры доехали до фазенды «Роза ветров».
Господский дом был не очень огромен и сделан из прочного белого камня. Он был двухэтажным, с длинным балконом на втором этаже. Вокруг крыльца находилось много клумб с цветами. Иногда казалось, что это вовсе не клумбы, а ковры, сотканные из прекрасных цветов.
Повозка остановилась у крыльца особняка. К ней подбежали несколько рабов, один из рабов подал госпоже руку и помог спуститься с повозки. Сильвия сразу отправилась в дом, на ходу бросив Джону приказание, чтобы он позаботился о вновь прибывших людях.
-Себастьян,- крикнул чернокожему кучеру, Джон, – отведи их к доктору Сэму, а потом накорми и устрой.
Кучер, отдал поводья лошади, которая была запряжена в повозку, другому подошедшему рабу.
Себастьян удивлённо посмотрел на нового, отличавшегося от всех остальных раба, и велел следовать за ним.
