Есть ли жизнь после гистероскопии)))

Ага. Есть. Но хреновая...Шутка!
Сказать, что я боялась своей операции – значит ничего не сказать! Я просто цепенела от ужаса. Первый наркоз – всё равно что первый секс. Страшная неизвестность. Но к делу!
А началось всё с того, что на операцию я опоздала...Как так? Да вот так! Ехать-то в другое государство (Украину), через границу. По-хорошему, 60 км всего, по нехороше-пограничному – все четыре. Короче, застряли мы на границе. Мы – это я и муж. Ну да, он тоже попёрся. Признаюсь честно, хоть и отговаривала от поездки, но самой страшновастенько было ехать. Муж меня раскусил и поехал, солнце моё заботливое!

Прилетаем в клинику с опозданием в час, попа в мыле. И застаём вполне себе идиллическую картинку. Врачи кушают. Основательно, с чувством, с толком, с расстановкой. А у меня в желудке только три глотка слюны болтается (предоперационное голодание!). Я уже не говорю, что в прямой кишке хоть шаром покати – после вечерней-то микроклизмы

Сижу, вдыхаю божественные запахи жаренной рыбки и печёной картошечки и чувствую – щас упаду в голодный обморок. Врачи бдят (видимо, были прецеденты покражи еды пациентами). Сглотнув напоследок, бреду в палату. Ничего себе обстановочка. Симпатичная комнатка на двоих, евро-ремонт (хотя снаружи здание стационара – сарай-сараем). И бонус в виде сисмпатичной соседки – бледной, с большими от страха глазами и тоже голодной. Знакомимся.
Между делом переодеваюсь в ночнушку-халат-носочки-тапочки (всё новёшенькое, муха ещё не сидела, этикеток только с утра след простыл). Заползаю под одеяло. Ждём. Боимся на два голоса. Все разговоры, с чего бы не начинались, сводятся к операциям или еде. Выясняем, что обе Рыбки по гороскопу. Чирикаем севшими от страха голосами (соседке тоже в этот день предстоит операция).
И тут приходит медсестричка с клизмой. По мою душу. Точнее, не по душу… ну вы поняли. Сделали. В туалет сбегала. Дважды. Снова ждём. И снова приходят, и снова «не по душу». Теперь очередь «киски». Антисептическая ванна – то ещё удовольствие. Выбритая наголо киска фыркает от холодного раствора.

Потом УЗИ. Вот он, незванный гость – полип, хмуро уставился на врача с экрана. Скоро тебя из матки-то выдворят! И скатертью дорога!

Опять в палату. Приходит анестезиолог. Хороший дядька в летах, которому я как на духу признаюсь: боюсь! аллергия на пеницеллин и новокаин!Он черкает что-то в карточке, хвастается, что «уже 40 лет работает с бабами в роддоме», а потом всё будет путём. И вообще, я для них пациент особый – аллергик, да ещё и нервная – типа, дело чести для врачей провести операцию без сучка, без задоринки. Ну-ну! Эта песня, наверное, поётся каждой пациентке, но сердце после этих слов начинает биться оптимистичнее.
И вот – сама операция. В операционную добираюсь своим ходом на подгибающихся от страха ногах. Пытаюсь влезть на кресло. Долго пытаюсь. Врач объясняет три раза. Наконец, взгромоздилась. Медсестрички тут же деловито распяли, руки-ноги привязали. В правую руку – капельница с кардиомином, левой завладел анестезиолог – давление меряет. Сердце бьётся где-то в горле от ужаса. Верхнее давление – 150. Врач присвистнул: «А девочка-то нервная...». Это он врачу. Но я подтверждаю вслух: ага, нервная!Надо же мне как-то в диалоге поучаствовать. Медсестре зачем-то поясняю, что бритая налысо киска – это называется «по-бразильски». Та улыбается.
Тем временем я замечаю сбоку от головы трубки и на всякий случай предупреждаю анестезиолога: мне их в горло не совать! Он хмыкает: где трубки? Какие трубки? Не будем! Врёт как дышит. Но всё равно немного успокаиваюсь. И тут он говорит на ушко: а сейчас тебе сделают укольчик и ты уснёшь. Делаю протяжное о-о-о-о и потолок операционной исчезает. На мгновение возникает чувство нехватки воздуха, но быстро уходит (трубку засунули?). И остатками сознания ловлю возглас анестезиолога: ты смотри, какой у девочки сильный рвотный рефлекс (а я что говорила – неча мне трубку совать!). Полетели...

… Посадка, точнее, пробуждение – не из лёгких. Чувствую, что везут на каталке. Анестезиолог на руках перекладывает на постель. Я жива!Я очнулась!Операция позади!!!Сказала спасибо анестезиологу? Спасибо вам. Спасибо!Спасибо!И ещё одно контрольное «спасибо» – в спину. Но скоро он возвращается. Садится рядом, листает журнальчик, хитро поглядывает на меня краем глаза. Уходит.
А у меня – космос. Низ живота тянет, в затылок будто кто-то налил свинца, капнув на верхние веки – открыть ужасно трудно! Во рту будто стадо зебр пронеслось и горло першит (не было, говорите, трубки, господин анестезиолог?). А соседка начинает «допрос». Но от меня сейчас мало толку. Лежу как морковка и блаженно улыбаюсь сама себе.

Спустя час уже почти осознанно делаю привет ручкой пришедшему мужу, расплывшись в наркотической улыбке. Но коматоз потихоньку отпускает. Хреновастеет. Начавшуюся было тошноту предупредительная медсестричка снимает укольчиком противорвотного. Полный кайф. А если на бочок? А что это на правой руке? Ах, катетер?..

Спустя два часа я уже малосольным огурцом. Спустя три глаза открываются без усилия, свинец в затылке почти расстаял. Отправляю мужа домой. Жду возвращения с операции соседки – её увезли, когда я ещё находилась в полукоматозе. Привозят. Бедная девочка! Стонет, головой крутит из стороны в сторону. На вопросы почти не отвечает. Сползаю с постели и бреду в туалет. О, да, душа всё-таки у меня под мочевым пузырём – пописала, и так сразу легко на душе стало.
Бреду в палату. Соседка приходит в себя и начинает задавать вопросы по своей операции. По пять раз одни и те же. Терпеливо отвечаю, чувствуя себя попкой-дураком. Интересно, я тоже так после операции её терзала?..
Ближе к вечеру приходит врач с видео-записью моей операции. Да-да, в цивилизованных клиниках принято показывать пациенту, что и как ему откромсали. По ходу увлекательного фильма «Гистероскопия пациентки Т.» (меня, то бишь) моя замечательная врачица-хирург даёт пояснения: вот твой полип, а вот – чик! – и нет его. Вот матка, вот устья маточных труб (не забитые), вот шейка «у тебя, она, кстати, анатомически короткая… нет, на вынашиваемости это не скажется!». Прогноз – самый благоприятный.
На руки – выписку с рекомендациями по послеоперационному лечению и двумя цветными фото: с полипом и без полипа. Утром – выписка и домой! Ура!

Но в коридоре нарастает гул. Ужин! Ужин!!! Ужин!!! И приносят. На подносике. Аппетитный, вовсе не больничный. Супчик рисовый, пюрешечка с нежнейшей куриной котлеткой, салатик и шиповниковый отвар. Сервис!Ем левой рукой – на правой мешает катетер – потому медленно, а хочется быстро. Еда!!! Соседка постанывает от голода: ей нельзя ни есть, ни пить до утра. Сочувствую от всей души, но муки совести ничто по сравнению с муками голода. О, да!!!

Вот же ж красота – платная медицина!Платишь – и хотя бы знаешь за что. Олл инклюд. И золотые руки хирурга, и улыбки медперсонала, и приличные условия в палате, и вкусная еда. Причём платишь в кассу, а не на лапу. Всё официально и законно. Супер!

А утром, уже после выписки, сердобольная медсестричка просит повара «позавтракать девочку», а то ехать далеко, в Россию. Уплетаю за обе щёки вкуснятину, запиваю чаем с лимоном и болтаю с милой женщиной-поваром о том о сём: о врачах, о пациентах, о себе...
Господи, я это сделала. Жизнь после первой операции и после первого наркоза есть! Да здравствует платная медицина и счастливое будущее, в котором вскоре зазвучит детский смех. Смех моего малыша. Или – малышей. Спасибо вам, врачи. Спасибо!

ЗЫ: Сейчас сижу дома, пью антибиотики и вставляю свечи. От первых живот обсыпало мелкой красной аллергической сыпью. Поэтому запиваю «эту красоту» антигистаминным сиропчиком.
И всё же я счастлива! Я смогла! Ура!
Спасибо за внимание. Занавес. Аплодисменты.