Как жилось на Руси детям, рожденным вне брака

Я люблю читать статьи о том, как жили люди раньше и случайно наткнулась на эту статью.

Решила с вами поделиться, может быть кому-нибудь тоже будет интересно узнать для себя что-то новое из истории России.

Естественно, статью никак не видоизменяла.

Как жилось на Руси детям, рожденным вне брака

Боровичок, капустничек, крапивник, подзаборник, выпраток, находка, половинкин сын, пауголок, байстрюк – вот так на Руси (часто – и куда менее цензурно) издревле называли детей, рожденных вне брака. Судьба незаконнорожденных, как правило, была очень незавидна.

Неравное положение «законных» и «незаконных» детей еще в Средневековье было подтверждено Кормчими книгами – сборниками церковных и светских законов, действовавших на Руси с XIII века. Причем даже венец не покрывал греха – если младенец рождался менее чем через девять месяцев после свадьбы его родителей, в церковные книги вносилась запись, что он незаконнорожденный: поскольку мать «венчалась, будучи беременною девицей».

Даже в просвещенном XIX веке вычислить незаконнорожденного было очень просто: в метрических книгах данные о матери записывались только у тех детей, кто был рожден вне брака. А это ставило крест на будущем несчастного малыша. Чаще всего он становился изгоем, которого сызмальства оскорбляли, унижали, и это клеймо человек нес на протяжении всей своей жизни.

Мало того – в Российской империи вплоть до 1902 года незаконнорожденные дети не имели абсолютно никаких имущественных прав. Если в средневековой Франции бастард («незаконый» отпрыск благородного господина) мог получить свой надел земли, и даже собственный герб, то в России такого случиться попросту не могло. В отличие от Западной Европы, байстрюка (искаженное от «бастард»), в хорошее общество не принимали никогда. «Соборное уложение» от 1649 г. говорит об этом ясно: «Байстрюку поместий и вотчин того, кто его незаконно прижил, не давать…».

В то же время процветала политика двойных стандартов: если женщина родила «незаконное дитя», ее жестко клеймили позором, а вот мужчина, даже женатый, всегда «имел право налево». Так, Иван Грозный хвастался иностранному посланнику, что «растлил тысячу дев». Другой иностранный посланник, австриец Августин Мейерберг, живший в России во времена правления царя Алексея Михайловича, свидетельствует, что бояре того времени «имели частую повадку подбираться к чужим женам», вот только на исповеди в том не признавались.

Кстати, первый известный внебрачный потомок царского рода был рожден именно в те годы – от набожного царя Алексея Михайловича. Это был Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, ставший впоследствии видным сподвижником Петра I.

И только в 1902 году ситуация несколько изменилась к лучшему: по закону, внебрачные дети стали иметь право наследовать имущество своей матери, и получили возможность претендовать на содержание от отца – конечно, только в том случае, если удавалось доказать свое родство с ним.

Как создание регулярной армии вызвало «незаконнорожденный» бэби-бум?

Значение реформ Петра I для нашей страны сложно переоценить, но иногда они оборачивались такими последствиями, которые никто и не мог себе вообразить. Вот и создание огромной регулярной армии в XVIII веке вызвало настоящий социальный коллапс: прирост незаконнорожденных детей в среде крестьянок, реже – мещанок, стал шквальным.

Объяснялось все просто – молодую девушку 16-18 лет выдавали замуж за парня, которого почти тут же «забривали в солдаты». Сроки службы были огромны, побывки – редки, и очень многие «соломенные вдовы» заводили себе партнеров на стороне. Что характерно – солдат, вернувшийся домой и увидевший жену с приплодом, имел право убить ее. А если просто поколотил – значит, жалеет (любит).

Правда, с 1874 года солдат, обнаружив в своем доме незаконнорожденного ребенка, мог отказаться от него, передав на воспитание в другую семью как сироту. За воспитание такого «сироты» государство выплачивало по пять рублей серебром в год – сумму, весьма значительную по тем временам. Но все равно «солдаткины дети» редко бывали счастливы – многих приемные родители заставляли нищенствовать и воровать.

Вот что написал один из курских священников XIX века: «Родится ребенок, и родится как-то не вовремя. Вычисления кумушек не совпадут ни с возвращением мужа из солдат, ни временной побывки его. Злословие не пощадит такую мать, ее мужа и ребенка. Это и будет причиной всех мучений. Мать уже проклинает ребенка, как вещественное доказательство ее вины. Она знает, что у нее уже не будет ни одного счастливого дня. Вечные попреки и побои мужа, насмешки домашних и соседей если и не сведут ее преждевременно в могилу, то мало утешительного дадут в тяжелой ее жизни. И родится на свет божий ни в чем не повинный ребенок с проклятиями. Он никого не любит из своих родных, да и те дают ему почувствовать, что он представляет что-то особенное от остальных детей».

Масло в огонь постоянно подливали и местные власти: при регистрации солдатских детей очень тщательно выверялись сроки побывки мужа на родине или даты поездки женщины к мужу в армию. Большинство солдатских детей признавались незаконнорожденными, а имена их отцов даже не указывались. Фамилии и отчества чаще всего давались по крестному отцу.

Кроме того, в России долго существовали «помещичьи гаремы». Родовитая знать, кичившаяся своими прогрессивными взглядами и европейской образованностью, считала совершенно уместным склонять к сожительству дворовых девушек, и превращать их в бесправных наложниц. История крепостной актрисы и певицы Прасковьи Жемчуговой, которой ее хозяин граф Николай Петрович Шереметьев сначала дал вольную, а потом и повел под венец, – беспрецедентное нарушение правил игры. В основной массе своей «гаремные девушки» производили от барина такое же бесправное потомство, и эта история повторялась по кругу.

Кто защитит «боровичка»?

Для несчастных матерей, заботившихся о своем незаконнорожденном малыше, все же существовала одна лазейка – статус подкидыша на Руси был менее позорным. И потому многие женщины старательно скрывали свою беременность, а родив, подкидывали их в зажиточные дома, или договаривались со своими дальними родственниками, живущими в другой местности, о том, что те возьмут к себе малютку. Ничего лучшего для своего ребенка женщины уже не могли сделать, и отныне судьба младенца зависела от посторонних людей.

Также повсеместно было распространенно «изгнание плода». Как пишет современник: «… прибегают к нему вдовы и солдатки, для этого они обращаются к старухам-ворожейкам, которые их учат, как нужно извести плод. Пьют спорынью, настой простых спичек фосфорных, поднимают тяжелые вещи. Одна девица была беременна и извела плод тем, что била себя лапотной колодкой по животу. Народ не обращает на это особого внимания». Некоторые солдатки шли даже на убийство своих новорожденных детей, чтобы скрыть позор. По данным Сергея Максимова, известного российского этнографа, в XIX веке убийство детей было вообще самым распространенным женским преступлением в России.

А что же государство? При Петре I были изданы указы о запрете детоубийства незаконнорожденных и их воспитании. Были открыты госпитали для «зазорных» (незаконнорожденных) детей. Здесь впервые в России был создан аналог современного бэби-бокса: женщина могла тайно и анонимно принести младенца к специальному окну. Однако очень скоро госпитали переполнились настолько, что мальчиков с 10 лет стали отдавать на флот или на фабрики.

Екатерина Великая также пыталась решить проблему, открывая приюты для подкидышей. Брали туда ребенка с вопросом, крещено ли дитя и какое ему дано имя. Однако положение детей и в этих приютах было тяжелейшим. По статистике, из-за нехватки кормилиц, выживал лишь каждый пятый ребенок. И с 1821 года из-за недостатка средств число воспитательных домов стало сокращаться. Большинство детей направлялись «на вскармливание и воспитание» в благонадежные крестьянские семьи. «Казенный ребенок» оставался в приемной семье до совершеннолетия, а в 17 лет мальчиков причисляли в казенные крестьяне.

В провинциальных губернских приютах в XIX – начале XX вв. подкидыши вскармливались кормилицами, а затем раздавались желающим – безвозмездно или с фиксированной платой. В отчетах тех лет указывается, что смертность среди розданных детей была очень высока – около 76%.

От редакции

К счастью, времена, когда дети, рожденные вне брака, автоматически становились изгоями, давно прошли. В этой связи очень показательная официальная позиция РПЦ, озвученная несколько лет назад патриархом Алексием II: «Нужно приветствовать женщину, которая решилась одна родить и воспитать ребенка, всячески ей помогать, оберегать от косых взглядов и осуждения толпы. В наше время это героизм. Особенно если учесть, что многие весьма благополучные женщины и вовсе отказываются рожать детей, считая их ненужным бременем. Что до мужчин, которые подстрекают женщин к аборту или бросают их с детьми, то Церковь их осуждает, как и общество».

Законодательство также давно уравняло в правах законнорожденных и незаконнорожденных детей. По закону считается, что и в том случае, если мать и отец ребенка не состоят в браке, все равно оба обязаны нести издержки на его содержание и воспитание. Обязанность содержать своего внебрачного ребенка – как со стороны отца, так и со стороны матери – прекращается по достижению ребенком совершеннолетия.

Однако алименты на внебрачного ребенка получить бывает сложнее, чем на рожденного в законном браке. Хорошо, если сторонам удается заключить партнерское соглашение, основанное на порядочности и доверии друг к другу. Но так получается далеко не всегда – зачастую этот вопрос решается через суд, особенно если отцовство не установлено. В суд подается иск от одного из родителей, опекуна или лица, на иждивении которого находится ребенок. Сейчас отцовство признается на основании результатов теста ДНК. В случае положительного результата алименты на внебрачного ребенка должны будут уплачиваться до его совершеннолетия.

Могут возникнуть и проблемы с наследством. Согласно Гражданскому кодексу РФ, в права наследования можно вступить на основании закона (по закону) и согласно воле наследодателя (по завещанию). Наследование по закону вступает в силу тогда, когда завещание не было составлено по каким-либо причинам, либо вступают в силу другие обстоятельства, оговоренные Кодексом.

Если ребенок является внебрачным, то он обладает такими же правами наследовать за своим родителем, как и дети, рожденные в браке, но только в случае, если еще при своей жизни наследодатель признал свое отцовство или этот факт был установлен в судебном порядке.

В РФ существует практика, согласно которой установление отцовства возможно и после смерти гражданина, но происходить это должно в судебном порядке, согласно ст. 50 Семейного кодекса РФ. Подобные дела рассматриваются в порядке особого производства, установленном в главах 27 и 28 Гражданского Процессуального кодекса РФ.

Взято с сайта mail. ru