Нашла на этом сайте: Популярным было и остается измерение уровня прогестерона для определения наличия живой внутриматочной и трубной беременности. Известно, что низкий уровень прогестерона может наблюдаться при спонтанных потерях беременности и быть признаком внематочной беременности, которые считаются беременностями «неживым плодом». При нормальных маточных беременностях и наличии живого плода уровень прогестерона обычно в норме.
Среди женщин постсоветского пространства доминирует страх в отношении внематочной беременности. Обычно в первые же дни задержки менструации женщины ждут не нормальную беременность, а панически ищут «доказательства» наличия внематочной беременности. Сравнивая психическое и эмоциональное состояние женщин разных стран мира и континентов, можно с уверенностью сказать, что постсоветские женщины живут в постоянном страхе и окутаны чрезвычайно негативной аурой. Является ли уровень внематочных беременностей в странах Восточной Европы выше по сравнению с такими показателями в других странах, чтобы «оправдать» этот панический страх?Статистика случаев внематочной беременности во всем мире приблизительно одинаковая, за исключением постсоветских стран, и составляет меньше 1% случаев беременности. Самые высокие уровни смертности из-за внематочной беременности в странах Африки, в Бразилии и Мексике. В США, Канаде и странах центральной и западной Европы в 99.99% случаев внематочная беременность не заканчивается смертью женщины. Во многих странах регистрируется 1 смертельный случай в 1-3 года (зависит от уровня населения).
По данным статистики Национального руководства по гинекологии в 2006 году в России было выполнено 45 673 операции по поводу внематочной беременности, за 10 лет в России умерло 243 женщины от внематочной беременности. Данных по Украине нет, но предположительно уровень этого состояния в процентном соотношении такой же, как в России. Сравнительный анализ данных и ряд других публикаций показывает, что уровень внематочных беременностей по сравнению с мировыми показателями приблизительно в два раза выше. Являются ли такие показатели проявлением гипердиагностики и проявлением коммерциализации лапароскопий на территории бывших советских республик, или же действительно уровни внематочных беременностей больше, неизвестно. Однако настораживает ряд фактов.Во всем мире проведено несколько сотен клинических исследований и опубликовано около 5000 медицинских статей на тему диагностики эктопической беременности, спонтанных выкидышей и замершей беременности за последние несколько десятков лет. Но когда в 2012 году группа ученых и врачей провела статистический и эпидемиологический анализ публикаций, оказалось, что только 26 исследований, которые включали почти девять с половиной тысяч женщин в целом, были проведены в соответствии с требованиями доказательной медицины и их данные можно считать достоверными. В этом как раз и заключается самая серьезная проблема современных источников информации – объем публикаций, а значит, данных, увеличивается с каждым годом, однако только чрезвычайно маленький процент предоставляемой информации окажется достоверным, и эти данные могут быть приняты к сведению. В таком интенсивном потоке информации не всегда даже опытный врач может разобраться, не говоря уже о людях без медицинского образования.
Доказано, что у женщин, принимающих препараты синтетического прогестерона с целью контрацепции или для лечения ряда заболеваний, количество внематочных беременностей повышено. То есть прогестины являются факторами риска по развитию внематочной беременности.Здесь важно упомянуть пресловутый дюфастон, которым увлечены многие врачи и женщины постсоветского пространства. Ошибочно его называют натуральным прогестероном или просто прогестероном. Дюфастон – это синтетический прогестерон, или прогестин – дидрогестерон, из группы прегнанов (см. схему классификации прогестинов в главе, посвященной вопросам синтетических форм прогестерона). Этот препарат не прошел лицензирование для лечения угрожающего аборта и других показаний по применению ни в США, ни в Австралии, ни в Канаде. В 2008 году он был запрещен к продаже в Великобритании.
В некоторых аннотациях препарата говорится, что дюфастон якобы в отличие от других видов прогестинов не подавляет овуляцию. Это ложная информация: дидрогестерон, как и все прогестины, подавляет овуляцию, если его применяют в дозе больше 30 мг в день в первой половине цикла, то есть по контрацептивной схеме.
Слухи о том, что ВМС повышает риск возникновения внематочной беременности, являются ложными. Наоборот, количество внематочных беременностей у женщин с ВМС ниже количества таких беременностей у женщин, не пользующихся контрацепцией. Однако если женщина забеременела при наличии ВМС, всегда необходимо исключить внематочную беременность.
Внутриматочная гормональная система «Мирена», содержащая прогестин, наоборот, повышает риск внематочной беременности.Влияние экзогенного биоидентичного прогестерона на развитие внематочной беременности никем не изучалось, потому что этот гормон практически не назначается беременным женщинам во всем мире, за исключением редких случаев, ни с целью зачатия ребенка, ни как «сохраняющая терапия».
Исключение в назначении препаратов прогестерона составляют женщины, у которых зачатие ребенка проведено с помощью репродуктивных технологий. И здесь на поверхность выплывает второй важный факт: у таких женщин уровни внематочной беременности выше, чем у беременных женщин после естественного зачатия. Известно, что прогестерон не только расслабляет мышцы матки, но и мышцы маточных труб – их моторика уменьшается. Известно также, что нарушения в моторике маточных труб являются фактором, провоцирующим развитие внематочной беременности.
Уровень внематочной беременности после индукции овуляции составляет от 2 до 3% и после ЭКО – 3-4%. Конечно, объяснение механизмов таких высоких уровней может быть разное, но довольно часто в этих объяснениях упускается очень важный факт – после индукции и после ЭКО большинство женщин принимают прогестерон или прогестины.
Таким образом, учитывая приведенные факты, нельзя исключить, что у женщин, принимающих прогестерон и прогестины на ранних сроках беременности, уровень внематочной беременности выше. Поэтому страх постсоветских женщин может быть весьма обоснован.
